Голубой горизонт

— Горячие снаряды больше не нужны. Стреляйте обычными ядрами, но как следует бейте по стенам форта. Не давайте им передышки. Я иду вниз, мы окружим их и устроим осаду форта. Там нет ни еды, ни воды. Мы не оставили пороха в погребе, а орудия на парапетах заклинили. Зейн не сможет продержаться больше одного-двух дней.

Конюх уже оседлал лошадь Дориана, и Дориан собрал с собой всех, кто не был нужен при пушках. Те, кто изображал беглецов из крепости, ждали у подножия холма, чтобы пополнить его отряд. Дориан приказал им окружить все строения и не выпускать никого из врагов.

Потом он увидел Мунту, выходившего из зарослей со стороны пролива, и поехал навстречу ему:

— Где Смолбой?

— Он взял десяток человек и ускакал вместе с Клебе за фургонами.

— Ты убрал бон, чтобы наши корабли могли вернуться в залив?

— Да, мастер. Пролив чист.

Дориан поднял подзорную трубу и осмотрел пролив. Он увидел, что Мунту перерезал канат и течение унесло заграждение в сторону.

— Отличная работа, Мунту. А теперь бери своих волов. Снимай пушки с того корабля, — он показал на берег, где лежало на мели дау Зейна, — и тащи их к форту, чтобы поставить со всех сторон. Будем лупить по врагу. Пробьем бреши в стенах, и, когда придет Джим с импи Бешвайо, они смогут туда ворваться и покончить с делом.

Ко второй половине дня пушки с дау Зейна были перетащены воловьими упряжками к форту и установлены на нужных позициях. Вскоре первые выстрелы выбили комья земли и раздробили бревна стен. Дориан и его люди продолжали обстрел всю ночь, не давая передышки осажденному врагу.

На рассвете по проходу в залив вошел «Эльф». За ним следовали «Арктур» и «Месть», гоня перед собой все захваченные дау оманцев, военные и грузовые. Корабли встали на якорь и сразу повернули свои пушки к форту. Три длинноствольных девятифунтовых орудия с утеса и короткоствольные крупнокалиберные пушки с судов Зейна уже били по форту. Все вместе они вели испепеляющий огонь.

Едва «Месть» бросила якорь, как Мансур отправился на берег. Дориан ждал его на пляже и побежал вперед, когда увидел, что голова сына перевязана. Он обнял Мансура и с тревогой спросил:

— Ты ранен? Насколько серьезно?

— Царапина на глазу, — отмахнулся Мансур. — Уже почти прошло. Но зато Кадем, поцарапавший меня, мертв.

— Как он умер? — резко спросил Дориан, отодвигая сына на расстояние вытянутой руки и всматриваясь в его лицо.

— От удара ножа. Так же, как он убил мою мать.

— Ты его убил?

— Да, отец. Я убил его, и умер он не так-то легко. Моя мать отомщена.

— Нет, сынок. Есть еще один. Зейн аль-Дин засел в нашем форте.

— Ты действительно уверен, что он там? Ты видел его собственными глазами?

Они оба посмотрели вдоль берега, на разбитые палисады. Над парапетами виднелись лишь несколько голов самых отчаянных защитников. Но у Зейна не имелось артиллерии, и большинство его людей просто прятались за стенами. Выстрелы их мушкетов оставались жалким ответом на грохот пушек.

— Да, Мансур. Я его видел. И не уйду отсюда, пока он тоже не заплатит полную цену и не отправится в ад вслед за своим прихвостнем Кадемом ибн Абубакером.

Тут оба они услышали некий новый звук, слабый поначалу, но нараставший с каждой минутой. В полумиле от них из джунглей появилась огромная колонна людей. Они бежали точным военным строем. Перья на их головах танцевали в ритме их шагов, как пена на гребне темной волны. Раннее солнце сверкало на ассегаях и на смазанных жиром телах. Мужчины пели, и это был низкий, ритмичный боевой напев, от которого застывала кровь и дрожали вершины деревьев.

Во главе колонны ехал одинокий всадник. Он сидел на темном жеребце, чьи длинные грива и хвост развевались на ветру.

— Джим на Друмфайре! — Мансур засмеялся. — Слава богу, он цел и невредим!

Рядом с одним стременем Джима бежала крохотная фигурка, а с другой стороны маршировал некий гигант.

— Баккат и Бешвайо, — с удовольствием произнес Дориан.

Мансур побежал им навстречу. Джим спрыгнул на землю и стиснул его в медвежьих объятиях:

— Что это за тряпка на тебе, кузен? Это новая мода, да? Но тебе не к лицу, поверь моему слову. — Потом Джим повернулся к Дориану, продолжая держать Мансура за плечи. — Дядя Дорри, а где мой отец? — На его лице вдруг отразился страх. — Его не ранили? Не убили? Говори скорей!

— Нет-нет, Джим! Не пугайся. Наш Том неуязвим для пуль и клинков. Когда здесь все подошло к завершению, он помчался за женщинами и малышом Джорджи.

Дориан понимал, что, если он сейчас сообщит Джиму все о недавних событиях и о бегстве Гая, он не сможет сдержать данное Тому обещание и удержать молодых людей при себе. Они тут же бросятся спасать своих женщин. И Дориан быстро сменил тему.

— Но что у вас произошло? Как ваша битва?

— Закончена, дядя Дорри. Херминиус Коотс, командовавший отрядом, мертв. Я сам об этом позаботился. Люди Бешвайо очистили джунгли от его солдат. Гонялись за ними весь вчерашний день и почти всю ночь. Некоторых турок догнали аж в лиге от места стычки, на берегу и в холмах.

— Пленных взяли? — спросил Дориан.