Гордый наш язык…

В «Старых записных книжках» П. А. Вяземский перечислил такую группу имен: «Соперничество, ревность, совместничество, что французы называют jalousie de métier (профессиональная зависть). Нет, это платоническая, бескорыстная зависть». Здесь слова разного стиля и разного происхождения, они выражают понятие, может быть, и не совсем нам ясное, во всяком случае, не «очень общественное», скорее личное соперничество между людьми на основе какого-то общего интереса. Поэтому когда в наши дни понадобилось слово для выражения близкого к ним понятия, Употребили и новое слово — соревнование. И спортсмену, и рабочему, и любому гражданину свойственна эта бескорыстная профессиональная зависть, уже очищенная от всяких нежелательных образов. Это вовсе и не зависть, не борьба за место под солнцем. Не ревность, хотя в высоком и книжном слове соревнование корень все-таки этот: ревность, рвение, порыв.

Однако нельзя сказать совершенно точно, смогло ли новое слово соревнование заменить все неловкие образования XIX века, если бы те не появились в свое время и не накопили в себе многозначных и сложных представлений о свойственном всякому человеку стремлении к наилучшему исполнению своих желаний.

Делец и делаш

Дело — русское слово, которое всегда употреблялось при обозначении самого необходимого для общества труда. Земледелец занимается делом, кормит мир. И любой человек, который трудится на общую пользу, — действователь, работник, трудник.

Однако труд трудом, дело делом, а не всякий желает трудиться на общую пользу.

Старинный русский корень стал родоначальником многих слов, в которых движение словесного образа происходило с помощью суффикса — невзрачной, кажется, части слова, но необходимой для выражения разных оттенков смысла. В том числе и отрицательного.

В 30-е годы XIX века петербургское общество спорило: деятель или делатель? Слово деятель, только что вошедшее в русскую речь, осмеивалось и порицалось. В. И. Даль навсегда остался при этом мнении и предпочел слово делатель — однако через одно поколение, в 60-е годы, деятель окончательно победил и ушедшего навсегда действователя, и дряхлеющего делателя.

Какой смысл был в замене слов, которые в Академическом словаре 1847 года и стоят-то рядом, и значат почти одно и то же? Действователь — действующий, делатель — делающий, деятель — делающий или производящий что-нибудь. А разница есть, и немалая.

Разница в идеологии. Формой слова, почти не изменяя корня, сумели показать изменения, происходившие в характере человеческой деятельности и действия: действователь — тот, кто действует, делатель — тот, кто делает, деятель — тот, кто трудится, производит, работает надо всем, занимается всем, деятелен.

Поначалу всякий выдающийся чем-то работник — деятель, но ведь дело-то может быть разное, тем же словом можно назвать необязательно трудягу и труженика; сегодня «деятелем» (как бы в кавычках) спокойно мы называем бесполезного для общества гражданина, который в личных интересах деятельно суетится.

Пожалуй, только в конце XIX века деятель стало словом, вызывающим некоторое недоверие. С одной стороны, конечно, выдающийся деятель, но обязательно в сочетании с определением; отдельно деятель — как-то странно. Известный шестидесятник Л. Ф. Пантелеев, вспоминая события 1862 года, писал об одном чиновнике, который «был в Вологде перед тем вице-губернатором, потом деятелем в царстве Польском за время Милютина». Слово это автор дает курсивом, желая обратить внимание читателя на необычность его значения. И мы понимаем: не очень хороший был деятель.

Этим дело не кончилось — объективное представление людей, говорящих по-русски, относительно работника развивалось. И вот как эту линию продолжил разговорный язык, не совсем удовлетворенный ироническим значением слова деятель.

От существительного дело образовались определения: дельный и деловой. Опять вроде бы разница незаметна, но разница тонкая и важная. Дельный — способный к работе, которая и составляет, прямо сказать, сущность человека, толковый работник. Деловой с работою только связан, может быть внешне, иногда и совсем неясно — как именно. «Лучший способ стать дельным человеком — не выходить из круга ясных понятий», — заметил критик М. А. Антонович, который сам чаще употреблял все же слово деловой. Деловой человек у него встречается как бы с неким сомнением, как и у Ф. М. Достоевского, говорящего о «девизе настоящего делового человека».

Двусмысленность делового сказалась и на последующей истории слов. Для всякого русского деловой — занятый делом, но и в воровском жаргоне словечко прижилось: не дельным, а именно деловым называли там способного жулика. С точки зрения смысла — полная противоположность дельному.