Идею о положительности всего происходящего можно встретить в притчах. Например, в ведической притче «Это хорошо». В ней рассказывается про африканского царя, у которого был странный друг. Он во всем видел только положительное. Однажды царь находился на охоте. Друг подготавливал и заряжал ружья для царя. Очевидно, он сделал что-то неправильно, готовя одно из ружей. Когда царь взял у своего друга ружье и выстрелил из него, у него оторвало большой палец руки. Исследуя ситуацию, друг, как обычно, изрек:
– Это хорошо!
На это царь ответил:
– Нет, это не хорошо! – и приказал отправить своего друга в тюрьму.
Прошло около года, царь охотился в районе, в котором он мог, по его мнению, находиться совершенно безбоязненно. Но каннибалы взяли его в плен и привели в свою деревню вместе со всеми остальными. Они связали ему руки, натаскали кучу дров, установили столб и привязали царя к столбу. Когда каннибалы подошли ближе, чтобы развести огонь, они заметили, что у царя не хватает большого пальца на руке. Из-за своего суеверия они никогда не ели того, кто имел ущербность в теле. Развязав царя, они его отпустили.
Возвратившись домой, он вспомнил тот случай, когда он лишился пальца, и почувствовал угрызения совести за свое обращение с другом. Он сразу же пошел в тюрьму, чтобы поговорить с ним.
– Ты был прав, – сказал он, – это было хорошо, что я остался без пальца.
И он рассказал все, что только что с ним произошло.
– Я очень жалею, что посадил тебя в тюрьму, это было с моей стороны плохо.
– Нет, – сказал его друг, – это хорошо!
– Что ты говоришь? Разве это хорошо, что я посадил своего друга на целый год в тюрьму?
– Если бы я не сидел в тюрьме, то был бы там вместе с тобой.
Установка «все к лучшему» ценна сама по себе, даже в том случае, когда человеку не удается сформулировать для себя причинно-следственные связи (что именно к лучшему?). Эта установка связана с ответственностью перед самим собой. «Будь подобен скале, о которую беспрестанно бьется волна, – пишет Марк Аврелий в своей книге “Послания к самому себе”, – она же стоит, и ревущий поток воды успокаивается вокруг нее. “Несчастен я оттого, что это со мной случилось?” Отнюдь нет. Следует говорить: “Счастлив я, потому что несмотря на то, что это со мной случилось, пребываю беспечальным и ни настоящим не сломлен, ни грядущего не страшусь!” Ведь случиться это могло со всяким, но не всякий при этом остался бы беспечальным. Тогда почему то в бо́льшей мере считается несчастьем, чем это – счастьем? Назовешь ли ты вообще несчастьем для человека то, что не есть отклонение от человеческой природы? Но разве кажется тебе отклонением от человеческой природы то, что не находится в противоречии с волей этой природы? В чем же дело? Волю ее ты познал: поэтому разве помешает тебе это происшествие быть справедливым, великодушным, здравомыслящим, рассудительным, осторожным при принятии решения, нелживым, скромным, свободным и прочим, в наличии чего заключается особенность человеческой природы? Впредь не забывай во всем, что приводит тебя к печали, пользоваться таким правилом: это не несчастье, но счастливый повод к благородному перенесению этого».