Граф Монте Кристо 1 часть

Then he raised to his lips the repast that, like a voluntary Tantalus, he refused himself; but he thought of his oath, and he would not break it.	Тогда он подносил ко рту пищу, в которой, добровольный Тантал, он себе отказывал; но тотчас вспоминал данную клятву и, боясь пасть в собственных глазах, собирал все свое мужество и крепился.
He persisted until, at last, he had not sufficient strength to rise and cast his supper out of the loophole.	Непреклонно и безжалостно гасил он в себе искры жизни, и настал день, когда у него не хватило сил встать и бросить ужин в окно.
The next morning he could not see or hear; the jailer feared he was dangerously ill. Edmond hoped he was dying.	На другой день он ничего не видел, едва слышал. Тюремщик решил, что он тяжело болен; Эдмон надеялся на скорую смерть.
Thus the day passed away.	Так прошел день.
Edmond felt a sort of stupor creeping over him which brought with it a feeling almost of content; the gnawing pain at his stomach had ceased; his thirst had abated; when he closed his eyes he saw myriads of lights dancing before them like the will-o'-the-wisps that play about the marshes. It was the twilight of that mysterious country called Death!	Эдмон чувствовал, что им овладевает какое-то смутное оцепенение, впрочем, довольно приятное. Резь в желудке почти прошла; жажда перестала мучить; когда он закрывал глаза, перед ним кружился рой блестящих точек, похожих на огоньки, блуждающие по ночам над болотами, -это была заря той неведомой страны, которую называют смертью.
Suddenly, about nine o'clock in the evening, Edmond heard a hollow sound in the wall against which he was lying.	Вдруг вечером, часу в девятом, он услышал глухой шум за стеной, у которой стояла его койка.
So many loathsome animals inhabited the prison, that their noise did not, in general, awake him; but whether abstinence had quickened his faculties, or whether the noise was really louder than usual, Edmond raised his head and listened.	Столько омерзительных тварей возилось в этой тюрьме, что мало-помалу Эдмон привык спать, не смущаясь такими пустяками; но на этот раз, потому ли, что его чувства были обострены голодом, или потому, что шум был громче обычного, или, наконец, потому, что в последние мгновения жизни все приобретает значимость, Эдмон поднял голову и прислушался.
It was a continual scratching, as if made by a huge claw, a powerful tooth, or some iron instrument attacking the stones.	То было равномерное поскребывание по камню, производимое либо огромным когтем, либо могучим зубом, либо каким-нибудь орудием.
Although weakened, the young man's brain instantly responded to the idea that haunts all prisoners-liberty!	Мысль, никогда не покидающая заключенных, -свобода! - мгновенно пронзила затуманенный мозг Дантеса.
It seemed to him that heaven had at length taken pity on him, and had sent this noise to warn him on the very brink of the abyss.	Этот звук донесся до него в ту самую минуту, когда все звуки должны были навсегда умолкнуть для него, и он невольно подумал, что бог наконец сжалился над его страданиями и посылает ему этот шум, чтобы остановить его у края могилы, в которой он уже стоял одной ногой.
Perhaps one of those beloved ones he had so often thought of was thinking of him, and striving to diminish the distance that separated them.	Как знать, может быть, кто-нибудь из его друзей, кто-нибудь из тех дорогих его сердцу, о которых он думал до изнеможения, сейчас печется о нем и пытается уменьшить разделяющее их расстояние?
No, no, doubtless he was deceived, and it was but one of those dreams that forerun death!	Не может быть, вероятно, ему просто почудилось, и это только сон, реющий на пороге смерти.