Граф Монте Кристо 1 часть

It was easy to call his jailer's attention to the noise, and watch his countenance as he listened; but might he not by this means destroy hopes far more important than the short-lived satisfaction of his own curiosity?	Конечно, проще всего было бы подождать тюремщика, указать ему на шум и посмотреть, с каким выражением он будет его слушать; но не значило ли это ради мимолетного удовлетворения рисковать, быть может, спасением?..
Unfortunately, Edmond's brain was still so feeble that he could not bend his thoughts to anything in particular.	Голова Эдмона шла кругом; он так ослабел, что мысли его растекались, точно туман, и он не мог сосредоточить их на одном предмете.
He saw but one means of restoring lucidity and clearness to his judgment. He turned his eyes towards the soup which the jailer had brought, rose, staggered towards it, raised the vessel to his lips, and drank off the contents with a feeling of indescribable pleasure.	Эдмон видел только одно средство возвратить ясность своему уму: он обратил глаза на еще не остывший завтрак, оставленный тюремщиком на столе, встал, шатаясь, добрался до него, взял чашку, поднес к губам и выпил бульон с чувством неизъяснимого блаженства.
He had often heard that shipwrecked persons had died through having eagerly devoured too much food.	У него хватило твердости удовольствоваться этим; он слышал, что, когда моряки, подобранные в море после кораблекрушения, с жадностью набрасывались на пищу, они умирали от этого.
Edmond replaced on the table the bread he was about to devour, and returned to his couch-he did not wish to die.	Эдмон положил на стол хлеб, который поднес было ко рту, и снова лег. Он уже не хотел умирать.
He soon felt that his ideas became again collected-he could think, and strengthen his thoughts by reasoning.	Вскоре он почувствовал, что ум его проясняется, мысли его, смутные, почти безотчетные, снова начали выстраиваться в положенном порядке на той волшебной шахматной доске, где одно лишнее поле, быть может, предопределяет превосходство человека над животными. Он мог уже мыслить и подкреплять свою мысль логикой.
Then he said to himself,	Итак, он сказал себе:
"I must put this to the test, but without compromising anybody.	- Надо попытаться узнать, никого не выдав.
If it is a workman, I need but knock against the wall, and he will cease to work, in order to find out who is knocking, and why he does so; but as his occupation is sanctioned by the governor, he will soon resume it.	Если тот, кто там скребется, просто рабочий, то мне стоит только постучать в стену, и он тотчас же прекратит работу и начнет гадать, кто стучит и зачем. Но так как работа его не только дозволенная, но и предписанная, то он опять примется за нее.
If, on the contrary, it is a prisoner, the noise I make will alarm him, he will cease, and not begin again until he thinks every one is asleep."	Если же, напротив, это заключенный, то мой стук испугает его; он побоится, что его поймают за работой, бросит долбить и примется за дело не раньше вечера, когда, по его мнению, все лягут спать.
Edmond rose again, but this time his legs did not tremble, and his sight was clear; he went to a corner of his dungeon, detached a stone, and with it knocked against the wall where the sound came.	Эдмон тотчас же встал с койки. Ноги уже не подкашивались, в глазах не рябило. Он пошел в угол камеры, вынул из стены камень, подточенный сыростью, и ударил им в стену, по тому самому месту, где стук слышался всего отчетливее.
He struck thrice. At the first blow the sound ceased, as if by magic.	При первом же ударе стук прекратился, словно по волшебству.