Грандиозная заря

Она была так же напугана, как тогда, в августе 1969 года, когда схватила в охапку малышку-дочь и сбежала от него. Нужно было действовать. Пока Пьетро, обезумев от алкоголя и злобы, продолжал орать страшные угрозы, она обеими руками покрепче ухватилась за кочергу и ударила. Изо всех сил, наотмашь.

Маэстро рухнул на пол.

На волосах показалась кровь. На секунду Роз-Эме почудилось, что он убит.

Повинуясь какому-то животному инстинкту, она бросилась обшаривать здание. В нише, когда-то служившей свинарником, ей попался на глаза сундук. Внутри лежал револьвер, а под ним — огромный мешок, набитый стофранковыми купюрами, такой тяжёлый, что она не смогла его поднять.

Отыскав среди хлама спортивную сумку, она заполнила её деньгами, после чего мешок удалось вытащить из сундука и перенести добычу в багажник «панара».

Она вернулась в здание, на всякий случай с револьвером в руке. Пьетро по-прежнему лежал на животе у камина. Она наклонилась к нему и увидела, что он дышит, хоть и слабо.

Пока она стояла над Пьетро, мозг её работал быстро и сосредоточенно. В груде немытой посуды Роз-Эме отыскала то, что нужно, и вернулась во двор, вооружённая острым ножом. Солнце стояло высоко в небе. Подойдя к машине Пьетро, она проколола одну за другой все шины и зашвырнула нож в заросли сорняков.

После чего села в «панар» и тронулась с места.

Некоторое время она ехала наугад через поле, пока не вырулила к дороге, ведущей в Моншатель. В первой же деревне она остановилась у телефонного автомата и позвонила в полицию.

Назвавшись вымышленным именем, Роз-Эме сообщила, что налётчик и террорист Пьетро Пазини, много лет находящийся в розыске, тайно вернулся во Францию и в данный момент лежит на полу заброшенной фермы посреди рапсового поля. Она описала местность настолько подробно, насколько смогла, и повесила трубку, так и не узнав, воспринял ли полицейский её слова всерьёз.

Затем она набрала номер консервного завода. К телефону подошла её коллега, Роз-Эме сообщила, что увольняется, и тут же повесила трубку.

Когда она приехала в Моншатель, уже вечерело. В квартире никого не было. Роз-Эме взяла все чемоданы, спустилась в гараж и там, укрытая от посторонних глаз, переложила деньги из мешка. Пять тысяч пачек.

Управившись с деньгами, выехала из гаража и припарковалась у входа, чтобы дождаться возвращения Ориона с ежедневной тренировки. Когда он появился из-за поворота на своём красном «Эльетте», мать вышла из машины. Не дав ему перевести дух, она попросила забросить велосипед в машину и самому тоже забираться.

— А что? — удивился он. — Мы куда-то уезжаем?

— Да, котёнок. Это сюрприз.

Роз-Эме хлопнула дверью.

— Нужно заехать за Окто и Консолатой.

Глава 27 Суббота 4:30

— А Пьетро? — обеспокоенно спросила Нин. — Он потом умер? Она его правда убила?

— Зайчонок, в тот момент Роз-Эме этого ещё не знала.

Нин нахмурилась.

— Понятно, но ты-то знаешь?

— Конечно.

— И что же??

— А то, что следует набраться терпения. И не быть как читатели, которые заглядывают на последнюю страницу, не прочитав того, что написано в середине. По-моему, это ужасно.

— Ну опять ты за своё! При чём здесь страницы! Ты минуту назад рассказала, что твоя родная мать, возможно, убила твоего отца, а теперь говоришь…

— Окей, окей! — прервала Титания. — Который час?

Нин раздосадованно вздохнула, но, будучи послушной дочерью, потянулась за телефоном. Хоть он и китайский, квадратный, тормозной и неудобный (мать выбрала его, потому что он прочный и водонепроницаемый (вроде бы), а главное — недорогой), по крайней мере, если его подзарядить, он безупречно показывает время.

— 4:33.

— Хм-м… — задумчиво произнесла Титания.

Она поднялась из кресла, подошла к балконной двери. И несколько секунд неподвижно стояла там, глядя, как над озером появляется едва заметное свечение и понемногу вырисовывается линия, отделяющая небо от воды.

— Если Окто прикинул правильно, они будут здесь около восьми. У нас осталось не так много времени.

Она повернулась к Нин.

— Ты хочешь знать, убила ли Роз-Эме Пьетро 9 июля 1986 года?

Девушка кивнула.

— Хорошо. Что ещё ты хочешь узнать?

— Что вы сделали с деньгами, — ответила Нин не задумываясь.

— Ладно. Что ещё?

— Ну… я бы хотела понять, почему ты была вынуждена мне врать на протяжении шестнадцати лет. И почему теперь вдруг можешь не врать.

— Да-да, конечно, — еле слышно сказала Титания. — А ещё? Что ещё тебе рассказать?

Нин выпрямила ноги и потянулась. Облизнула губы. Страшно хотелось пить.

— Ты правда ответишь на все мои вопросы? — спросила она.

— Обязательно. Мы сюда за этим и приехали.

Нин выбралась из кресла, подошла к столу, взяла один из стаканов и налила себе из крана воды. Она выпила её одним махом и налила снова.

— Я бы хотела узнать, что случилось с «панаром», — ответила она, утолив жажду. — А ещё — с Вадимом и Жаном-Ба. И Барнабе — ты его потом видела? А Патрика Вивье-Лажеля?

Лицо матери озарилось улыбкой.