Гражданская поэзия Франции

Был день, когда, кренясь в народном урагане,
Корабль Республики в смертельном содроганье.
Ничем не защищен, без мачт и без ветрил,
В раздранных парусах, средь черноты беззвездной,
Когда крепчал Террор в лохмотьях пены грозной,
Свободу юную едва не утопил.

Толпились короли Европы, наблюдая,

Как с бурей борется Республика младая, —
Угроза явная для королей других!
Корсары кинулись к добыче, торжествуя,
Чтоб взять на абордаж, чтоб взять ее живую, —
И слышал великан уже злорадный гик.

Но весь исхлестанный ударами ненастья,

Он гордо поднялся, красуясь рваной снастью,
И, смуглых моряков набрав по всем портам,
Не пушечный огонь на королей низринул,
Но все четырнадцать народных армий двинул, —
И тут же встало все в Европе по местам!

2

Жестокая пора, Год Девяносто Третий,
Не поднимайся к нам из тех десятилетий,
Венчанный лаврами и кровью, страшный год!
Не поднимайся к нам, забудь про наши смуты:
В сравнении с тобой мы только лилипуты,
И для тебя смешон визг наших непогод.

Нет жгучей жалости к народам побежденным,

Нет силы в кулаках, нет в сердце охлажденном
Былого мужества и прежнего огня, —
А если страстный гнев порою вырастает,
Мы задыхаемся, нам пороху хватает
Не более, чем на три дня!

Январь 1831

ИЗВЕСТНОСТЬ

1

Сейчас во Франции нам дома не сидится,
     Остыл заброшенный очаг.
Тщеславье — как прыщи на истощенных лицах,
     Его огонь во всех очах.
Повсюду суета и давка людных сборищ,
     Повсюду пустота сердец.
Ты о политике горланишь, бредишь, споришь,
     Ты в ней купаешься, делец!
А там — бегут, спешат солдат, поэт, оратор,
     Чтобы сыграть хоть как-нибудь,
Хоть выходную роль, хоть проскользнуть в театр,
     Пред государством промелькнуть.
Там люди всех чинов и состояний разных,
     Едва протиснувшись вперед,
К народу тянутся на этих стогнах грязных,
     Чтобы заметил их народ.

2