И солнце взойдет. Она

Рене никому не рассказывала об Оттаве, но долгими уговорами и очень хитрыми перестановками в расписании, которое упорно не хотело подстраиваться под желания старшего резидента, всё же сумела освободить себе целый вечер и ночь накануне. Ей хотелось произвести впечатление, быть лучшей, блестящей. А потому даже вечером накануне отъезда она штудировала лекции и тот самый атлас, который купила на подаренные родителями деньги. Время на часах давно перевалило отметку невежливых визитов, отчего раздавшийся короткий стук в дверь вынудил Рене вздрогнуть.

Она могла не ждать визитёров – и, конечно же, не ждала, – могла даже не вставать с неудобного дивана. Бога ради! Половина первого ночи! Однако Рене знала, кто стоял у двери, а потому потянула на себя не запертую на замок створку и бросила в прохладное нутро старого коридора:

– Что-то случилось, доктор Ланг?

Она говорила спокойно, даже дружелюбно, хотя внутри всё сжалось от напряжения. И нет, вовсе не от ударившего в нос мятного геля после бритья. По крайней мере, очень хотелось так думать. Тем временем Энтони сделал два шага вперёд и замер в небольшой прихожей.

– Твоя смена начинается в шесть, – процедил он, не удостоив приветствием, и Рене наконец оторвалась от учебника, чтобы вскинуть непонимающий взгляд.

– Что?

Весь парадокс ситуации оказался даже не в том, что ради банального сообщения к ней приехал сам глава отделения. (Очевидно, причина крылась в чём-то ином.) Дело было в одной незначительной мелочи – Рене точно знала, что завтра у неё выходной и поезд в Оттаву. А потому она недоумённо моргнула один раз, другой. Однако Тони никуда не исчез. Он уставился в стену, где за удивительно короткое время остались невыгоревшие следы от когда-то висевших там акварелей.

– Завтра ты выходишь на работу в шесть. Мне повторить?

Рене с шумом захлопнула учебник и скрестила на груди руки.

– И ради этого ты приехал посреди ночи?

– Да.

– У нас отменили телефонные звонки? Или тебе нужно что-то ещё?

Тишина стала ей ответом. Энтони не повернулся, только смотрел на пустую стену и о чём-то думал. Наконец, устав от бесконечных игр в шарады, Рене коротко вздохнула.

– Нет, – ровно произнесла она. – У меня завтра свободный день.

– Я сказал… – начал было Энтони, но его мгновенно перебили.

– Я слышала, что ты сказал. Тем не менее, у меня завтра выходной. Это согласовано и внесено в расписание.

Рене говорила нарочито мягко, хотя внутри всё сворачивалось в узел. Ну уж нет! Испортить это она Тони не даст.

– Я согласовала замену…

– Ты никуда не едешь.

Рене уставилась в стянутую пальто спину Ланга. Он по-прежнему разглядывал что угодно, только не застывшую позади Рене, а потому не видел, как напряглись стиснутые на книге пальцы. Откуда он, мать его, знал?!

– Не тебе это решать. Уже нет.

– Я глава отделения, с которым у тебя заключён договор. А значит, ты никуда не едешь.

– Но почему…

– Потому что у тебя рабочая смена!

Под свой собственный крик Ланг, наконец, повернулся, и Рене смогла его рассмотреть. Осунувшееся лицо, пробившаяся некрасивым серым налётом щетина, впалые щеки… Право слово, даже с утра Тони выглядел лучше. Медленно выдохнув, Рене потянулась в карман растянутой университетской толстовки за телефоном.

– Я не хочу ссориться. Не сейчас. Ты ясно дал мне понять, чего хочешь. А я рассказала тебе, чего хочу я. Здесь больше нет места приказам. Если тебя так беспокоят несостыковки расписания, то, полагаю, мы можем решить это недоразумение, – произнесла Рене, глядя в сузившиеся глаза. – Давай позвоним в отделение и всё…

Не успела она договорить, как выбитый из рук телефон полетел в сторону, ударился о стену и двумя пластиковыми обломками упал на пол. Испуганно охнув, Рене отступила, тогда как Ланг шагнул вперёд и навис на ней всем своим ростом. Никогда прежде она не замечала в его излишней худобе способности заполнить всё доступное пространство. Но теперь Энтони будто расползся, как монстр из фильма ужасов, а потом распустил вокруг клубы черноты, и в комнате стало темнее. По крайней мере, так показалось ошарашенной Рене. Прямо сейчас Тони пугал.

– Не стоит, – тихо протянул он. – Я выразился достаточно ясно. Но, если хочешь, могу повторить по-французски. Ты никуда не поедешь. Ни завтра. Ни в любой другой день.

– Ты официально мне запрещаешь?

– Нет, – процедил в ответ Энтони. – Тебя там просто не ждут.

Рене фыркнула.

– Мог бы придумать что-то получше, – хохотнула она. – У меня есть официальное приглашение, а потому я поеду туда, доктор Ланг…

– И останешься без работы, – процедил Энтони, и Рене вдруг осеклась, поняв, что он не шутит.

– Ты действительно… угрожаешь мне? – прошептала она. – Действительно…

Энтони промолчал. Только отвёл взгляд, уставившись в очередную стену. И тогда Рене часто-часто затрясла головой. Хватит. Хватит! ХВАТИТ!

– Уходи, – процедила она. – Выметайся из моего дома и перестань уже диктовать, что и когда делать. Я поеду в Оттаву, даже если ты прямо сейчас подпишешь заявление о моём увольнении. Плевать!

– Ты не сделаешь этого…