Янки при дворе короля Артура

Черты лица многихъ рыцарей отличались красотою и мужественностью; въ нихъ замчалось даже выраженіе кротости и достоинства, что невольно ослабляло вашъ строгій критицизмъ. Выраженіе благородной кротости наиболе всего замчалось въ лиц сэра Галагада, а точно также и въ лиц короля; величіемъ и выраженіемъ собственнаго достинства отличалось лицо сэра дю-Лакъ, а его благородная осанка и исполинскій ростъ довершали очарованіе.

Тутъ произошелъ случай, который сосредоточилъ всеобщее вниманіе на сэр Лаунсело. По знаку, данному однимъ изъ придворныхъ, который былъ нчто въ род нащего церемоніймейстера, шесть или восемь плнниковъ отдлились отъ толпы прочихъ, пали на колни и простерли руки по направленію къ женской галере, прося снова милости у королевы. Дама, сидвшая на видномъ мст въ этомъ цвтник женщинъ, граціозно наклонила головку въ знакъ согласія; тогда выборный отъ плнниковъ отдалъ какъ самого себя, такъ и своихъ товарищей въ руки королевы, изберетъ-ли она по своему усмотрнію дать имъ полную свободу, или возьметъ за нихъ выкупъ, или отправитъ ихъ въ тюрьму, или же обречетъ на смерть; но лишь только онъ сказалъ это, какъ былъ остановленъ сэромъ Кэй сенешаломъ; они были его плнники и онъ покорилъ ихъ единственно благодаря своей сил и храбрости въ ршительной битв на пол сраженія.

Изумленіе выразилось на лицахъ всхъ присутствующихъ; съ лица же королевы исчезла милостивая улыбка при имени сэра Кэя, а ея взоръ выражалъ отчаяніе. Пажъ, между тмъ, шепталъ мн что-то на ухо насмшливымъ тономъ, а я въ это время разсуждалъ про себя:

— Сэръ Кэй, въ самомъ дл! О, назовите меня, какъ хотите, браните меня сколько угодно. Черезъ дв тысячи лтъ, пожалуй, люди также нагло будутъ выдумывать и лгать, лишь бы только подчинить себ другихъ!

Вс взоры были обращены на сэра Кэя и въ этихъ взорахъ выражался строгій допросъ. Но онъ былъ готовъ на все. Онъ всталъ, исполняя свою роль вполн удачно, и объявилъ, что разскажетъ все, какъ было, совершенно врно, отмчая одни факты и не комментируя ихъ. — А когда, — продолжалъ онъ, — сами вы найдете эти подвиги честными и славными, то воздайте почесть тому могущественному и храброму человку, лучше котораго еще никто не умлъ въ рядахъ христіанскихъ войскъ наносить удары мечемъ и отражать непріятеля, защищаясь щитомъ! И этотъ человкъ сидитъ среди васъ! Тутъ онъ указалъ на сэра Лаунсело. Ахъ, онъ перехитрилъ ихъ и это былъ самый врный ударъ. Затмъ, онъ сталъ разсказывать, какъ сэръ Лаунсело, искавшій приключеній, скоро нашелъ ихъ; онъ убилъ семь исполиновъ однимъ взмахомъ меча и освободилъ сто сорокъ дв плнныхъ женщины. Затмъ онъ отправился дале, также искать приключеній; вотъ онъ нашелъ его (сэра Кэя), сражающагося въ отчаянной битв противъ девяти иностранныхъ рыцарей; тогда онъ, сэръ Лаунсело, сталъ сражаться одинъ и побдилъ всхъ девятерыхъ; на слдующее утро сэръ Лаунсело всталъ очень рано, надлъ на себя доспхи и вооруженіе сэра Кая, слъ на его коня, отправился въ дальнія страны и побдилъ тамъ шестнадцать рыцарей въ одной правильной битв и тридцать четыре въ другой; всхъ этихъ плнниковъ, точно такъ же, какъ и девять предъидущихъ онъ заставилъ дать клятву, что они въ Троицынъ день будутъ при двор короля Артура и предадутся въ руки королевы Геневеры, какъ плнные сэра Кэя, сенешала, и какъ добыча его рыцарскаго мужества; вотъ тутъ полдюжина этихъ плнниковъ, а остальные прибудутъ тогда, когда поправятся отъ своихъ тяжкихъ ранъ.

Но какъ умилительно было смотрть на королеву! Она вся вспыхнула и улыбалась, а ея взоръ выражалъ и смущеніе и счастье; она бросила бглый взглядъ на сэра Лаунсело, за что, конечно, въ Арканзас онъ былъ бы приговоренъ къ разстрлянію.

Вс восхваляли мужество и великодушіе сэра Лаунсело; чтоже касается до меня, то я былъ крайне удивленъ, какъ одинъ человкъ могъ побороть цлые батальоны опытныхъ бойцевъ. Я выразилъ свое мнніе Кларэнсу, но этотъ насмшливый мохначъ только сказалъ:

— Какой-нибудь сэръ Кэй всегда будетъ имть время найти запасной мхъ кислаго вина въ себ самомъ; вы видли, что онъ удвоилъ свой отчетъ.

Я грустно посмотрлъ на мальчика; но тутъ я замтилъ на его лиц выраженіе глубокаго унынія. Я сталъ слдить за направленіемъ его взора и замтилъ, что этотъ взоръ устремленъ на старика съ блою бородою въ черной разввающейся одежд; этотъ старикъ сталъ у стола на своихъ нетвердыхъ ногахъ; качая своею старою головою, онъ обводилъ присутствующихъ своими безцвтными блуждающими глазами. Такой же взглядъ страданія, который я замтилъ въ глазахъ пажа, выражался и въ глазахъ всхъ присутствовавшихъ — это былъ взглядъ безгласныхъ созданій, которыя знали, что должны терпть, не испуская ни одного вздоха.

— Ахъ! опятъ у насъ будетъ то же самое, — вздохнулъ мальчикъ; опять будетъ разсказываться та же скучная исторія, которую онъ разсказывалъ тысячу разъ все въ однихъ и тхъ же словахъ; онъ будетъ разсказывать это до самой своей смерти; всякій разъ, когда его бочонокъ полонъ и онъ чувствуетъ необходимость дать работу своему языку, который мелетъ какъ мельница.

— Но кто это такой?