Ярость и рассвет

– Я… – чувствовалось, что Шахразада готовилась дать отпор.

– Пожалуйста, – мягко прервал ее генерал.

– Нет, – хрипло выдавил Халид и протянул девушке руку. – Она останется.

– Племянник…

Огромным усилием воли он открыл слезившиеся глаза и решительно взглянул в лицо дяде.

– Моя жена останется.

Ава

Шахразада не знала, верить ли своим глазам.

Странный старик, облаченный в белые одежды, двигался не как простые смертные. А еще не моргал и, кажется, даже не дышал.

Его проницательный взгляд изучал девушку настолько пристально, что ей сделалось не по себе.

– Мой повелитель, – повторил необычный гость и скользнул ближе к Халиду.

Тот молча поднял голову. Старик приложил ладони к его вискам и закрыл глаза. Шахразада ощутила, как воздух в покоях на мгновение застыл, а к ее сердцу потянулось знакомое покалывание, отчего по спине пробежал холодок.

Когда странный старик вновь открыл глаза, они мерцали молочной белизной, как ослепительный центр яркого пламени. Между ладонями же появилось теплое красно-оранжевое свечение, постепенно накрыв лоб Халида сплошным языком огня.

Покалывание возле сердца достигло апогея, и Шахразада едва сумела сдержать вскрик. Ощущение напомнило ей тот день на прошлой неделе, когда они с Деспиной экспериментировали над парящим ковриком.

Полукруг теплого сияния вокруг головы Халида начал пульсировать желтым, становясь все ярче и ярче, пока не вспыхнул, после чего исчез, втянулся обратно в растопыренные пальцы старика.

И покалывание в груди тут же прекратилось.

Халид осторожно выдохнул. Напряжение постепенно покинуло его тело.

– Благодарю, – пересохшими губами прошептал он лекарю, обессиленно опустив плечи.

Шахразада подняла глаза на мага и вновь наткнулась на его тревожно пронизывающий взгляд, но все же сумела повторить:

– Благодарю.

– Мой повелитель… – нахмурился старик, и в его немигающих глазах мелькнуло беспокойство.

– Совет принят к сведению с величайшей признательностью. Я помню ваши опасения, – тихо прервал лекаря Халид.

– Ваше состояние ухудшается, – после длинной паузы сообщил странный собеседник и добавил: – И будет прогрессировать.

– Понимаю.

– Простите мою дерзость, повелитель, но вы не понимаете. Я уже предупреждал, и сейчас худшие опасения сбываются. Нельзя продолжать вести себя подобным образом. Если не найдете способ заснуть…

– Пожалуйста, – прервал старика Халид, с трудом поднимаясь на ноги. Странный собеседник скользнул к дверям и поклонился с неестественной плавностью. – Еще раз благодарю за помощь, – халиф повторил жест и поднес кончики пальцев ко лбу в знак уважения.

– Не стоит признательности, – покачал головой маг. – Для меня честь служить лучшему из повелителей. И обеспечить ему шанс доказать мою правоту. – Он взялся за бронзовую ручку, бросил на Шахразаду еще один внимательный взгляд и растворился в темноте за дверью.

Когда они остались одни, Халид опустился на край кровати. Янтарные глаза были налиты кровью, а резкие черты лица до сих пор несли следы перенесенной боли.

Шахразада села рядом. Какое-то время они оба молчали, пока воздух не сгустился от повисших между ними невысказанных мыслей.

Затем Халид повернулся и заговорил:

– До того…

– Ты не можешь уснуть? – перебила его Шахразада с сочувствием в голосе.

– Не могу, – со вздохом подтвердил Халид.

– Но почему? – спросила она и взяла его за руку. Юноша наклонился вперед, и черные пряди упали ему на лоб. – Расскажи мне. – Взгляд искоса был исполнен такой боли, что у Шахразады перехватило дыхание. Она обхватила ладонь мужа своими и взмолилась: – Пожалуйста, Халид.

– Прежде всего хочу, чтобы ты знала, насколько я сожалею, – кивнул он наконец.

– О чем? – тихо спросила Шахразада, чувствуя, как сердце забилось сильнее.

– Обо всем. Но в первую очередь о том, что взваливаю на тебя непосильное бремя истины.

– Я не понимаю…

– Скоро поймешь, – хрипло прошептал Халид. – Я не хотел, чтобы ты отягощала свою душу этим грузом. Узнав секрет, уже ничего нельзя будет изменить. Эта ноша навсегда останется с тобой. Вместе со страхом, постоянной тревогой и чувством вины.

– Не могу сказать, что понимаю, – осторожно отозвалась Шахразада. – Однако если ты несешь это бремя и оно заставляет тебя страдать, я хочу знать все.

– Ее звали Ава, – медленно начал Халиф, вперив взгляд в черные плиты пола.

– Ава?

– Моя первая жена. Я вступил в брак почти сразу по достижении семнадцати лет. Это были договорные отношения. Сделка, которую я заключил, чтобы избавиться от гораздо худшей доли. Так мне тогда казалось. Как же я ошибался.

Халид сжал ладонь Шахразады и продолжил:

– Я не должен был стать правителем Хорасана. Моего брата, Хасана, воспитывали как будущего халифа. К тому моменту, когда он погиб в сражении, мы с отцом уже не сумели наладить отношения, после тех лет, что он провел, наказывая меня за предполагаемые преступления моей матери. Мне остались лишь воспоминания о кровопролитии и жажда возмездия. После его смерти я не был готов принять бразды правления, как и любой юнец, преисполненный ненависти. Как ты однажды отметила – я стал предсказуемым. Предсказуемо злым. Предсказуемо ослабшим.