Ястребиный источник

Нет, возлюбленный, нет:
Соловей умоляет
Поцелуи продлить
И зарю отгоняет.

Он

Вот уж утро, смотри,
Поднялось над горою…

Она

Это свет от луны!

Он

Птичий щебет…

Она

Пустое!
Ночь над миром. Темны
Перевалы мои.

Из цикла «Слова, возможно, для музыки»

(1931)

БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН И ЕПИСКОП

В полночь, как филин прокличет беду,
К дубу обугленному приду
(Все перемесит прах).
Мертвого вспомню дружка своего
И прокляну пустосвята того,
Кто вертопрахом ославил его:
Праведник и вертопрах.

Чем ему Джек так успел насолить?

Праведный отче, к чему эта прыть?
(Все перемесит прах.)
Ох уж и яро бранил он нас,
Книгой своей, как дубиной, тряс,
Скотство творите вы напоказ!
Праведник и вертопрах.

Снова, рукой постаревшей грозя,

Сморщенною, как лапка гуся
(Все перемесит прах),
Он объясняет, что значит грех,
Старый епископ — смешной человек.
Но, как березка, стоял мой Джек:
Праведник и вертопрах.

Джеку я девство свое отдала,

Ночью под дубом его ждала
(Все перемесит прах).
А притащился бы этот — на кой
Нужен он — тьфу! — со своею тоской,
Плюнула бы и махнула рукой:
Праведник и вертопрах.

БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН О БОГЕ

Тот, кто меня любил,
Просто зашел с дороги,
Ночку одну побыл,
А на рассвете — прощай,
И спасибо за чай:
Все остается в Боге

.

Высь от знамен черна,

Кони храпят в тревоге,
Пешие, как стена
Против другой стены,
Лучшие — сражены:
Все остается в Боге.

Дом, стоявший пустым

Столько, что на пороге
Зазеленели кусты,
Вдруг в огнях просиял,
Словно там будет бал:
Все остается в Боге.

Вытоптанная, как тропа,

Помнящая все ноги
(Их же была толпа), —
Радуется плоть моя
И ликует, поя:
Все остается в Боге.

БЕЗУМНАЯ ДЖЕЙН ГОВОРИТ С ЕПИСКОПОМ

Епископ толковал со мной,
Внушал и так и сяк:
«Твой взор потух, обвисла грудь,
В крови огонь иссяк;
Брось, — говорит, — свой грязный хлев,
Ищи небесных благ».

«А грязь и высь — они родня,

Без грязи выси нет!
Спроси могилу и постель —
У них один ответ:
Из плоти может выйти смрад,
Из сердца — только свет.

Бывает женщина в любви

И гордой и блажной,
Но храм любви стоит, увы,
На яме выгребной;[99]
О том и речь, что не сберечь
Души — другой ценой».

КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Спи, любимый, отрешись
От трудов и от тревог,
Спи, где сон тебя застал;
Так с Еленою Парис,
В золотой приплыв чертог,
На рассвете засыпал.

Спи таким блаженным сном,

Как с Изольдою Тристан
На поляне в летний день;
Осмелев, паслись кругом,
Вскачь носились по кустам
И косуля, и олень.

Сном таким, какой сковал

Крылья лебедя[100] в тот миг,
Как, свершив судьбы закон,
Словно белопенный вал,
Отбурлил он и затих,
Лаской Леды усыплен.

В НЕПОГОДУ