Ястребиный источник

В груди шесть ран смертельных унося,
Он брел Долиной мертвых. Словно улей,
В лесу звенели чьи-то голоса.

Меж темных сучьев саваны мелькнули —

И скрылись. Привалясь к стволу плечом,
Ловил он звуки битвы в дальнем гуле.

Тогда к забывшемуся полусном

Приблизился, должно быть, Главный Саван
И бросил наземь узел с полотном.

Тут остальные — слева, сзади, справа —

Подкрались ближе, и сказал их вождь:
«Жизнь для тебя отрадней станет, право,

Как только саван ты себе сошьешь.

И примиришься духом ты всецело;
Сними доспех — он нас приводит в дрожь.

Смотри, как можно ловко и умело

В ушко иглы[131] любую нить продеть».
Он внял совету и взялся за дело.

«Ты — шей, а мы всем хором будем петь.

Но для начала выслушай признанье:
Мы трусы,[132] осужденные на смерть

Роднёй — или погибшие в изгнаньи».

И хор запел, пронзителен и чист;
Но не слова рождались в их гортани,

А лишь один тоскливый птичий свист.

ЧЕРНАЯ БАШНЯ

Про Черную башню знаю одно:
Пускай супостаты со всех сторон,
И съеден припас, и скисло вино,
Но клятву дал гарнизон.
Напрасно чужие ждут,
Знамена их не пройдут.

Стоя в могилах, спят мертвецы,

[133]Но бури от моря катится рев.
Они содрогаются в гуле ветров,
Старые кости в трещинах гор.

Пришельцы хотят запугать солдат,

Купить, хорошую мзду суля:
Какого, мол, дурня они стоят
За свергнутого короля,
Который умер давно?
Так не все ли равно?

Меркнет в могилах лунный свет,

Но бури от моря катится рев.
Они содрогаются в гуле ветров,
Старые кости в трещинах гор.

Повар-пройдоха, ловивший сетью

Глупых дроздов, чтобы сунуть их в суп,
Клянется, что слышал он на рассвете
Сигнал королевских труб.
Конечно, врет, старый пес!
Но мы не оставим пост.

Все непроглядней в могилах тьма,

Но бури от моря катится рев.
Они содрогаются в гуле ветров,
Старые кости в трещинах гор.

В ТЕНИ БЕН-БАЛБЕНА

I

То, чего аскет искал
Возле Фиваидских скал[134]
И Атласская колдунья[135]
Бормотала в новолунье,
То, о чем, таясь, молчат
Тени, что в тумане мчат
Конной призрачной ордой
Под Бен-Балбенской грядой,
Всадники, чей лик отмечен
Бледностью сверхчеловечьей,
Облеку в свои слова.

Суть их знанья такова.

II

Человек — в цепи звено,
Ибо в нем заключено
Два бессмертья: не умрет
Ни душа его, ни род.
Всяк ирландец испокон
Чтил бесстрашия закон,
Ибо, встретив меч врага,
Знал: разлука недолга.
Сколь б дюжий гробокоп
Землю заступом ни скреб,
Все, кому он яму рыл,
Ускользают из могил.

III