Читаем Ястребиный источник полностью

Я и вправдуНадеюсь, что когда-нибудь мы вместеУ очага родного отдохнем,Как прежде.

Этна Ингуба

Женщин, вызывавших страсть,Пресытившись, отбрасывают в угол,Как скорлупу разбитого ореха.Кухулин, слушай!

Эмер

Погоди, сперваЕго лицо я скрою, чтоб не видетьВ зрачках застывших этой мертвой зыби,И в очаге огонь разворошуПоярче. Мананнан, Владыка моря,Из бездны шлет своих свирепых слугНа неоседланных конях. Но чарыЗыбучих волн боятся чар огня.

Она задергивает занавески над ложем так, чтобы актер мог незаметно переменить маску. Потом переходит на другую сторону сцены и показывает жестами, что подкладывает дрова в очаг и ворошит огонь. Музыканты сопровождают эту пантомиму звуками барабана и, может быть, флейты. Окончив пантомиму, Эмер остается возле воображаемого очага, поодаль от Кухулина и Этны Ингубы.

Теперь попробуй позови его.

Этна Ингуба

Ты слышишь, я зову тебя?

Эмер

СклонисьПониже, прошепчи ему на ухоВсе нежности, чтоб сердце в нем взыграло,А если он не здесь, пусть возревнует.

Этна Ингуба

Кухулин, где ты?

Эмер

Это слишком робко.В такой отчаянный момент страшиться,Что я все слышу, — значит доказать,Какой он сделал жалкий выбор. Помни:Мы заодно, а море — против нас.

Этна Ингуба

О мой возлюбленный, прости меняЗа робость. Я отбрасываю стыд.Ты помнишь: как бы я ни тосковала,Я не звала тебя к себе: ты самВсе чувствовал и приходил. Дай знак,Что это ты: пошевелись, промолвиХоть слово! Ты был так красноречивСо мною. Что сковало твой языкИли замкнуло слух? Во имя страсти,Не гаснувшей, когда мы расставалисьНа берегу, в холодный час рассвета,Ответь!Не слышит…

Эмер

Поцелуй его;Быть может, губ твоих прикосновеньеОсилит чары.

Этна Ингуба(отпрянув)

Это не Кухулин!Я ощутила на губах своихКакой-то злой озноб.

Эмер

Он шевельнулся!Уста твои его вернули к жизниИз забытья.

Этна Ингуба(отступая еще дальше)

Взгляни, он сухорук!Рука вся, до плеча, как костяная.

Эмер(подходя к ложу)

Откуда ты пришел? И для чего?

Оборотень

Я прискакал из царства МананнанаНа неоседланном коне.

Эмер

Кто ты,Посмевший взять Кухулина обличьеИ лечь на это ложе?

Оборотень

Вольный духИз рода сидов — Брикриу зовусь я,Да, Брикриу — тот самый дух раздора,Известный меж богами и людьми.

Эмер

Зачем явился ты?

Оборотень(садится на ложе, раздвигая занавески и показывая свое безобразное лицо)

Чтоб устрашитьВсех, кто любим Кухулином.

Ингуба уходит.

Эмер

Ты лжешь!Исчадья ветра, вы полны обмановИ хитростей. Я не боюсь тебя!

Оборотень

Тут нет обмана:Ты ведь не любима.

Эмер

Да, не любима — и не устрашусьПотребовать, смотря тебе в лицо,Чтоб ты вернул его к живущим.

Оборотень

С этимЯ и пришел — за выкупом.

Эмер

Ах вот что!Давно ли сиды стали торгашами?

Оборотень

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-классика

Город и псы
Город и псы

Марио Варгас Льоса (род. в 1936 г.) – известнейший перуанский писатель, один из наиболее ярких представителей латиноамериканской прозы. В литературе Латинской Америки его имя стоит рядом с такими классиками XX века, как Маркес, Кортасар и Борхес.Действие романа «Город и псы» разворачивается в стенах военного училища, куда родители отдают своих подростков-детей для «исправления», чтобы из них «сделали мужчин». На самом же деле здесь царят жестокость, унижение и подлость; здесь беспощадно калечат юные души кадетов. В итоге грань между чудовищными и нормальными становится все тоньше и тоньше.Любовь и предательство, доброта и жестокость, боль, одиночество, отчаяние и надежда – на таких контрастах построил автор свое произведение, которое читается от начала до конца на одном дыхании.Роман в 1962 году получил испанскую премию «Библиотека Бреве».

Марио Варгас Льоса

Современная русская и зарубежная проза
По тропинкам севера
По тропинкам севера

Великий японский поэт Мацуо Басё справедливо считается создателем популярного ныне на весь мир поэтического жанра хокку. Его усилиями трехстишия из чисто игровой, полушуточной поэзии постепенно превратились в высокое поэтическое искусство, проникнутое духом дзэн-буддийской философии. Помимо многочисленных хокку и "сцепленных строф" в литературное наследие Басё входят путевые дневники, самый знаменитый из которых "По тропинкам Севера", наряду с лучшими стихотворениями, представлен в настоящем издании. Творчество Басё так многогранно, что его трудно свести к одному знаменателю. Он сам называл себя "печальником", но был и великим миролюбцем. Читая стихи Басё, следует помнить одно: все они коротки, но в каждом из них поэт искал путь от сердца к сердцу.Перевод с японского В. Марковой, Н. Фельдман.

Басё Мацуо , Мацуо Басё

Древневосточная литература / Древние книги

Похожие книги