Язык и идеология: Критика идеалистических концепций функционирования и развития языка

Подобно множествам, системы могут быть открытыми и закрытыми, но если речь идет о языковой системе (этнической, а не искусственной), то в целом ее нельзя назвать ни открытой, ни закрытой, так как она состоит из нескольких системных компонентов. Некоторые из них приближаются к закрытому состоянию – диакритическая эндосистема, морфологическая (если таковая имеется в языке), система синтаксических схем. Другие, напротив, приближаются к открытому состоянию – лексическая система, фразеологическая, или полиномическая, ультрапредикативная (разнообразные сочетания высказываний и предложений). Таким образом, язык оказывается в одних своих эндосистемах относительно открытым, а в других – относительно закрытым знаковым множеством. По своей сложности человеческий язык не может определяться ни как совершенно закрытая, ни как в известной мере открытая система. Даже если мы рассматриваем данный язык вслед за Ф. де Соссюром в синхроническом аспекте, т.е. в определенный момент времени и в определенном пункте пространства, он, являясь коммуникативным процессом и в то же время продуктом этого процесса (вопреки В. Гумбольдту, и energeia, и ergon), не может быть вполне закрытой системой. Полностью закрытой оказывается только идеальная система. При последовательно структуралистическом подходе к языку, когда принимается во внимание только «реляционный каркас» языка, т.е. «форма плана выражения» и «форма плана содержания», а «субстанции» обоих планов отбрасываются, слова и сочетания слов с их значениями, уходящими за пределы «каркаса» в «семантический континуум», оказываются вне системы. Однако при более глубоком и широком понимании системной природы языка набор (= инвентарь) языковых знаков в его лексической части предстает перед нами как относительно открытая система с многообразными связями – формальными и семантическими – своих элементов. Лексика данного этнического языка так же системна, как и другие его компоненты (см.: Уфимцева, 1962).

Хотя человеческий язык, будучи структурным множеством составляющих его знаков, знаковых фигур, конфигураций, схем, текстов, может называться системой (см. выше о знаках, фигурах знаков и конфигурациях знаков; схемах знаков; знаковой системе и знаковом тексте), не следует забывать, что у него больше отличий от других знаковых систем, чем сходства с ними. Именно это обстоятельство заставляет нас противопоставлять лингвистическую семиотику (лингвосемиотику) всем другим областям семиотики. Тем не менее общая семиотика, основанная на семиотических идеях материалистической диалектики и свободная от метафизического формализма, попыток заменить ею марксистскую философию, может быть фундаментом быстро развивающейся (особенно в послевоенные годы) у нас и в социалистических странах лингвосемиотики и других областей этой науки.

Очередной задачей в области лингвосемиотики является окончательное преодоление идеалистического понимания языковых знаков и языковой системы, унаследованного в основном от Ф. де Соссюра и доведенного до высокой степени формализации, особенно в глоссематике Луи Ельмслева (1960, 264 – 389) и в дескриптивистике Леонарда Блумфилда (1968).

Близкое знакомство со всеми отраслями современной семиотики может доказать всем интересующимся, что именно лингвосемиотика является образцом для последовательной разработки всех прочих отраслей семиотической науки. Она оказывается также посредницей в интеграции наук в эпоху переживаемой нами научно-технической революции.

1.5. Об идеалистических основах неолингвистики

Вся история языковедческой науки – от древнейших античных дискуссий о характере взаимоотношения между названием и предметом, который обозначается этим названием[7], и до современных споров по вопросу врожденности или неврожденности так называемых глубинных структур – это постоянный поединок между материализмом и идеализмом. Попытки провозгласить современную лингвистику единой наукой (см.: Степанов, 1975) недостаточно обоснованы, ибо

«существующие в современном языкознании направления отличаются друг от друга не только по тем областям исследования, которым оказывается в них преимущественное внимание, не только по тем конкретным методам исследования, которые в них используются, но между ними нередко имеются глубокие принципиальные различия, различия в их философских основах»

(Панфилов, 1977, 13).