Язык и идеология: Критика идеалистических концепций функционирования и развития языка

Наглядным примером десемантизации является слово hero и его производные. В статье «Who Says This Is No Time For Heroes?» корреспондент журнала «New Yorker» (March 1971, 38) сообщает читателям, что «герой» – это отнюдь не тот, кто «совершает подвиги доблести, мужества и самопожертвования», а всего лишь разновидность «бутербродов» (hero sandwich) «героических размеров» (heroic proportions), которые можно приобрести в «героических» закусочных (heroic establishments) и для которых устроен специальный конкурс под романтическим названием Hero Sandwich Competition. В числе национальных «героев» Америки, наряду с «героическими» бутербродами, можно встретить имена знаменитых гангстеров, голливудских кинозвезд и таких «героев» вьетнамской войны, как лейтенант Колли, «героические» подвиги которых состояли в том, чтобы убивать ни в чем не повинных женщин, стариков и детей.

Десемантизация слов, как было показано выше, ведет к неоправданному искажению семантической структуры слова, нарушению связи социальных оценок с действительностью, толкованию слов в духе официальной буржуазной пропаганды с целью одурманивания общественного мнения, притупления классового сознания людей.

Многие новые понятия, возникающие на арене общественной борьбы, не сразу получают четкое, научное определение, что позволяет буржуазным манипуляторам общественного мнения использовать их в своих пропагандистских целях. Примером может служить термин «финляндизация» (Finlandization), который широко используется американскими и западноевропейскими политическими деятелями для обозначения

«полного подчинения маленького государства сверхдержаве, при этом имеется в виду, что взаимоотношения Финляндии и Советского Союза представляют собой будто бы прототип такого подчинения»

(Минккинен, 1979, 177).

Американские идеологи поспешили тотчас создать глагол «финляндизировать» (to Finlandize), возвестив миру о том, что «цель русских» якобы в том и состоит, чтобы «финляндизировать весь континент, низведя каждую страну до положения полузависимой» (Newsweek, July 1972, 4). Это – новая вариация на тему «советской угрозы», которой уже не первое десятилетие пугают мир пропагандистские службы США. Полная политическая несостоятельность этого «тезиса» давно доказана жизнью.

Финские демократы не раз выступали против попыток буржуазной пропаганды злонамеренно использовать этот термин, подорвать веру в добрососедские отношения между Финляндией и Советским Союзом. Они готовы

«использовать данный термин, если под ним ясно и недвусмысленно подразумеваются дружеские и добрососедские взаимоотношения двух – большого и малого – государств, отношения сотрудничества в экономической, культурной и других областях, короче говоря, отношения, основанные на принципе мирного и конструктивного сосуществования государств с различным общественно-экономическим строем при строгом соблюдении правил невмешательства во внутренние дела и государственного суверенитета»

(Минккинен, 1979, 178),

какими на деле и являются отношения между Финляндией и СССР.

Проблеме выбора слова в буржуазной пропаганде всегда уделялось особое внимание. Тщательно изучаются различные социологические и психологические аспекты употребления языковых знаков, определяется сила их эмоционального воздействия на аудиторию. И не случайно бывший президент США Дж. Форд исключил из своего политического лексикона слово «детант» (détente), соответствующее в русском языке понятию «разрядка». По-видимому, слишком большой эмоциональный заряд заключен в этом слове, с которым связаны надежды народов на прочный и длительный мир на земле.

О том, какую роль придает официальная власть Вашингтона языковым средствам выражения, пишет в своей книге «Strictly Speaking» (New York, 1975) известный американский журналист и комментатор Эдвин Ньюмэн. Речь идет об агрессии США в Индокитае, о вторжении американских войск на территорию Лаоса, которое официальная власть и буржуазная пропаганда США пытались замаскировать словесно, заменяя слово invasion «вторжение», «интервенция» менее употребительным incursion, рассчитывая, по-видимому, на то, что оно не вызовет столь резкой реакции со стороны американской общественности: