Иисус и иудаизм

Следовательно, в ответе Иисуса Крестителю утверждается, что дела и весть должны рассматриваться как свидетельство о начинающемся Царстве Божьем, и это видится таким образом» что начало имеет место исключительно в Иисусе и его деятельности. Это еще раз показывает, что провозглашение благой вести о будущем наступлении Царства Божьего, бывшее задачей Иисуса, приобретает свой конкретный и решающий характер благодаря тому факту, что Иисус как личность своими действиями осуществил то, чего ожидали от эсхатологического будущего, следовательно, действительный смысл эсхатологической проповеди заключается именно в том, что она указывает на реальное присутствие того, кто осуществит спасение в последние дни. Внимание снова переключается с вопросов «как?» я «когда?» (об эсхатологическом вмешательстве Бога) на присутствующего вестника этого эсхатологического конца 74.

Мы же здесь утверждаем, что не можем, анализируя материал речений, с уверенностью сказать, что отрывки, подобные ранее рассмотренным, раскрывают «конкретный и решающий характер» проповеди Иисуса о царстве или что «действительный смысл эсхатологической проповеди» заключается в том, что тот, кто принесет спасение в последние дни, уже присутствует здесь. Мы не знаем или, по крайней мере, еще не знаем, чего «ожидали от эсхатологического будущего», которое, как считает Кюммель, описано в Мф. 11:2—6. Этот последний вопрос мы отложим до следующей главы.

Я не отрицаю ни того, что Иисус придавал особое значение своей миссии, ни того, что можно доказать аутентичность Мф. 12:28; 11:2—6 и связанных с ними отрывков. Я даже не утверждаю, что Иисус не думал, что царство одержало победу в его словах и делах. Наша главная забота — оценить факты, отделить то. в чем можно не сомневаться, от того, что правдоподобно, и то, что правдоподобно, от того, что возможно. Из этого следует, что я не хочу настаивать на негативных ответах, — например, что Иисус не смотрел на свои чудеса как на знаки царства. Такого рода негативные утверждения редко удается доказать. Я лишь предлагаю признать, что мы не знаем вещи, о которых часто говорят как об известных. Я хотел бы систематизировать то, что выше говорилось, в виде следующих выводов:

Можно не сомневаться, что Иисус провозгласил царство. Мы знаем это не как результат анализа одного или группы речений, а из того, что тема «царства» вездесуща. Особо следует отметить. что (как будет установлено в этой главе) в материале приписываемых Иисусу речений слово «царство» употребляется в связи с множеством самых разных представлений. Мысль часто не нова, а слово «царство» используется по-новому. Выражения, в которых сообщается, что царство близко, — это именно такой пример 75. Что «день» или «конец» близко — такое речение не было бы необычным. Материал, приписываемый Иисусу, выделяется на фоне современного ему еврейского и последующего христианского словоупотребления отчасти благодаря самому слову «царство». Представить себе выдающееся место этого слова результатом чьей-то выдумки — для этого требуется слишком сильное воображение. Наличию темы «царство» следует приписать самый высокий рейтинг: вне сомнений.

Несомненно также и то, что Иисус придавал особое значение своей миссии и считал ее тесно связанной с царством Божьим. Это показывают демонстративная акция в храме и призвание двенадцати. Достаточно добавить к двум этим фактам простой факт присутствия темы «царство», чтобы прийти к указанному выводу.

Возможно — не более того — что Иисус считал, что царство

«прорывается в мир» в его словах и делах.

Можно себе представить — это слабее, чем «возможно» — что слова Мф. 12:28//Лк. 11:20 дают нам точное представление о его собственной интерпретации смей деятельности.