Институт

Хэл и Джимми улыбнулись, а Кэти даже хихикнула. Только Айрис все еще казалась совершенно потерянной, теперь уже неосознанно почесывая промежность. Лен отвлекся на телевизор, хотя там ничего не показывали. Калиша подумала, что, возможно, он изучает собственное отражение.

У нас мало времени, — сказал Эйвери. Один из них скоро придет, чтобы отвести нас в наши комнаты.

— Наверное, Корин, — сказала Калиша.

— Да, — сказала Хелен. — Злая Сука с Востока.

— Что же нам делать? — Спросил Джордж.

Мгновение Эйвери, казалось, находился в растерянности, и Калиша испугалась. И тут маленький мальчик, который немного ранее думал, что его жизнь закончится в погружном баке, протянул руки.

— Беритесь за руки, — сказал он. — Сделаем круг.

Все, кроме Айрис, двинулись вперед. Хелен Симмс взяла Айрис за плечи и повела к неровному кругу, образованному остальными. Лен с тоской посмотрел через плечо на телевизор, потом вздохнул и протянул руки.

— Черт с ним. Давайте.

— Вот именно, черт с ним, — сказала Калиша. — Терять-то нечего. — Она взяла правую руку Лена в левую, а левую руку Ники — в правую. Айрис присоединилась последней, и в тот момент, когда она оказалась связанной с Джимми Каллумом с одной стороны и Хелен с другой, ее голова поднялась.

— Где я? Что мы делаем? Фильм закончился?

— Тише, — сказала Калиша.

— Моя голова чувствует себя лучше!

— Хорошо. А теперь тише.

И остальные присоединились: тише… тише… Айрис, тише.

С каждой секундой это тише становилось все громче. Что-то изменилось. Что-то заряжалось.

Рычаги, подумала Калиша. Вот рычаги, Эйвери.

Он кивнул ей с другой стороны круга.

Это была еще не та сила, по крайней мере, пока, и она знала, что было бы роковой ошибкой верить в это, но потенциал этой силы сильно возрос. Калиша подумала: Это все равно, что дышать воздухом перед самой большой летней грозой.

— Ребята? — Сказал Лен несмелым голосом. — Голова у меня ясная. Я не помню, когда в последний раз была такой ясной. — Он посмотрел на Калишу с чем-то вроде паники. — Не отпускай меня, Ша!

С тобой все в порядке, подумала она. Ты в безопасности.

Но он не был, никто из них не был.

Калиша знала, что произойдет дальше, что будет дальше, но она этого боялась. Одновременно, она одновременно этого и хотела. Только это было больше, чем желание. Это было вожделение. Они были детьми-бомбами, и это могло быть неправильным, но это казалось таким правильным.

Эйвери заговорил тихим, чистым голосом:

— Думайте. Думайте вместе со мной, ребята.

Он начал, мысли и образы, которые их сопровождали, были сильными и ясными. Ники к нему присоединился. Вступили Кэти, Джордж и Хелен. И Калиша тоже. Потом все остальные. Они пели в конце фильма, и они пели сейчас.

Подумайте о Бенгальском огне. Подумайте о Бенгальском огне. Подумайте о Бенгальском огне.

Появились точки, более яркие, чем когда-либо. Раздался гул, громче, чем когда-либо. Бенгальский огонь появился, плюясь блеском.

И вдруг их стало не одиннадцать. Внезапно их стало двадцать восемь.

Зажигание, подумал Калиша. Она была в ужасе, она ликовала, она была в экстазе.

БОЖЕ МОЙ

19

Когда Тим закончил рассказывать историю Люка, Шериф Эшворт несколько секунд молча сидел в кресле диспетчера, сцепив пальцы на своем внушительном животе. Затем взял флешку, изучил ее, как будто никогда раньше не видел ничего подобного, и положил на место.

— Он сказал тебе, что не знает, что там, верно? Только то, что получил её от горничной с ножом, которым он сделал себе операцию на мочке уха.

— Так он и сказал, — согласился Тим.

— Пролез под забором, прошел через лес, проплыл на лодке по реке, как Гек и Джим[204], а потом большую часть пути проехал в товарном вагоне вдоль восточного побережья.

— По его словам, да, — ответила Венди.

— Ну, это уже настоящее приключение. Мне особенно нравится часть о телепатии и превосходстве разума над материей. Как и истории, которые древние бабки рассказывают на своих стегающих пчелах[205] и консервных вечеринках — о кровавых дождях и лечении пиявками. Венди, разбуди мальчика. Я вижу, что он прошел через многое, независимо от того, какова его настоящая история, но когда мы перевариваем сказанное им, я хочу, чтобы он делал это вместе с нами.

Венди пересекла комнату и потрясла Люка за плечо. Сначала мягко, потом чуть сильнее. Он что-то пробормотал, застонал и попытался от нее отстраниться. Она взяла его за руку.

— Ну же, Люк, открой глаза и…

Он вскочил так внезапно, что Венди отшатнулась. Его глаза были открыты, но ничего не видели, волосы торчали спереди и вокруг головы, как иглы.

— Они что-то делают! Я видел бенгальский огонь!

— О чем он говорит? — Спросил Джордж Баркетт.

— Люк! — Сказал Тим. — Все в порядке, ты видел сон…