Институт

— Убейте их! — Крикнул Люк, и в маленькой пристройке полицейского участка захлопнулись двери всех четырех камер. — Уничтожьте этих ублюдков!

Бумаги взлетели с диспетчерского стола, как стая испуганных птиц. Тим почувствовал, как мимо него пронесся порыв ветра, достаточно сильный, чтобы взъерошить его волосы. Венди вскрикнула, но это был не совсем крик. Шериф Джон вскочил на ноги.

Тим крепко встряхнул мальчика.

— Проснись, Люк, проснись!

Бумаги, порхавшие по комнате, упали на пол. Собравшиеся полицейские, включая Шерифа Джона, уставились на Люка с открытыми ртами.

Люк хватал руками воздух.

— Уходите, — пробормотал он. — Отпустите меня.

— Хорошо, — сказал Тим и отпустил плечо Люка.

— Не ты, а точки. Огни Штази… — Он выдохнул и провел рукой по своим грязным волосам. — О'кей. Они ушли.

— Это ты сделал? — Спросила Венди. Она указала на упавшие бумаги. — Ты действительно можешь это делать?

— Что-то определенно это сделало, — сказал Билл Уиклоу. Он смотрел на часы ночного стучащего. — Стрелки на этой штуке много лет бегали по кругу… просто носились… но теперь они стоят.

— Они что-то делают, — сказал Люк. — Мои друзья что-то делают. Я почувствовал это даже здесь. Как такое может быть? Господи, моя голова.

Эшворт подошел к Люку и протянул ему руку. Тим заметил, что вторую руку он держит на рукоятке пистолета в кобуре. — Я Шериф Эшворт, сынок. Не хочешь её пожать?

Люк пожал.

— Хорошо. Хорошее начало. Теперь я хочу знать правду. Ты только что это сделал?

— Я не знаю, кто это был — я или они, — сказал Люк. — Я не знаю, как это могли сделать они, они так далеко, но я и не знаю, как это мог сделать я. Я никогда в жизни не делал ничего подобного.

— Ты специализируешься на противнях для пиццы, — сказала Венди. — Пустых.

Люк слабо улыбнулся.

— Да. Вы не видели огней? Кто-нибудь из вас? Кучи цветных точек?

— Я не видел ничего, кроме летающих бумаг, — сказал Шериф Джон. — И услышал, как захлопнулись двери камер. Фрэнк, Джордж, поднимите эти бумаги, пожалуйста. Венди, дай этому мальчику аспирин. А потом мы все посмотрим, что на этом маленьком компьютерном виджете.

— Сегодня днем твоя мать могла говорить только о своих заколках. Она сказала, что кто-то украл ее заколки.

У Шерифа Джона отвисла челюсть.

— Откуда ты это знаешь?

Люк покачал головой.

— Даже не знаю. То есть, я даже не пытался это узнать. Господи, хотел бы я понять, что они делают. И хотел бы быть вместе с ними.

— Я думаю, что в истории этого парня все-таки что-то есть.

— Я хочу взглянуть, что на этой флешке, и немедленно, — сказал Шериф Эшворт.

20

Первым, что они увидели, было пустое кресло, старомодная спинка которого стояла перед стеной с литографией парусника от Карриера и Айвса[206]. Потом в кадр просунулось женское лицо, уставившееся в объектив.

— Это она, — сказал Люк. — Это Морин, дама, которая помогла мне сбежать.

— Включено? — Сказала Морин. — Маленький огонек горит, так что думаю, да. Я надеюсь на это, потому что не думаю, что у меня хватит сил сделать это дважды. — Ее лицо отъехало от экрана ноутбука, за которым наблюдали офицеры. Тим почувствовал некоторое облегчение. Экстремально крупный план делал эту женщину похожей на запертую в аквариуме рыбу.

Ее голос немного поблек, но все еще был слышен.

— Но если придется, я это сделаю. — Она села в кресло и поправила подол своей цветастой юбки на коленях. Поверх него она надела красную блузку. Люк, никогда не видевший ее без униформы, подумал, что это очень красивое сочетание, но яркие цвета не могли скрыть ни худобы ее лица, ни изможденности.

— Звук на максимум, — сказал Фрэнк Поттер. — Ей следовало бы надеть переносной микрофон.

Тем временем она что-то проговорила. Таг перемотал видео, выкрутил звук на полную и снова нажал кнопку воспроизведения. Морин снова вернулась в кресло с откидной спинкой и снова поправила подол своей юбки. Затем она посмотрела прямо в объектив камеры.

— Люк?

Он был так поражен, услышав свое имя из ее уст, что едва не ответил, но она опередила его, и то, что она сказала дальше, вонзило ему в сердце ледяной кинжал. Хотя он это подозревал, не так ли? Точно так же, как он не нуждался в Стар Трибюн, чтобы догадаться о своих родителях.

— Если ты это смотришь, значит, ты сбежал, а я мертва.

Помощник шерифа по имени Поттер что-то сказал тому, кого звали Фарадей, но Люк не обратил на это внимания. Он был полностью сосредоточен на женщине, которая была его единственным взрослым другом в Институте.

Я не собираюсь рассказывать тебе историю своей жизни, — сказала мертвая женщина в кресле с откидной спинкой. — На это нет времени, и я этому рада, потому что мне очень стыдно. Но только не за моего мальчика. Я горжусь тем, каким он стал. Он собирается в колледж. Он никогда не узнает, что это я передала ему деньги, и это хорошо. Это хорошо, так и должно быть, потому что я его бросила. И Люк, без твоей помощи я могла бы потерять эти деньги и шанс поступить с ними правильно. Я только надеюсь, что и с тобой я правильно поступила.