Исландские пряди

Конунг повелел завязать мальчику глаза полотняным платком и обернуть его вокруг головы. Он отрядил двоих человек держать платок за оба конца, чтобы мальчик не смог шевельнуть головой, когда услышит, как свистит стрела[547]. Затем конунг направился к тому месту, откуда ему предстояло стрелять. Он перекрестился и перед тем, как выпустить стрелу, осенил крестным знаменьем ее наконечник[548]. Эйндриди сильно покраснел. Стрела попала в фигуру и сбила ее, но пролетела так близко от макушки мальчика, что оцарапала темя и хлынула кровь. После этого конунг сказал Эйндриди, что теперь его очередь, и предложил ему подойти и сделать свой выстрел, если он хочет, но тут к Эйндриди бросились его мать и сестра и плача принялись упрашивать его не делать этого. Эйндриди сказал конунгу:

— Я не боюсь причинить вред мальчику, если тоже выпущу стрелу, но все же на этот раз я не стану стрелять.

Конунг сказал:

— В таком случае я считаю, что ты проиграл.

Эйндриди отвечает:

— Вы вольны судить об этом, как вам нравится. И все же, если ваше мнение и вправду таково, то, по мне, вы весьма пристрастны в оценке нашего состязания.

— Так и есть, — сказал конунг, — я и в самом деле сужу пристрастно, но только всякий раз в твою пользу.

Затем люди воротились назад в усадьбу. Оба — и конунг, и Эйндриди — были в прекрасном настроении, и все уселись пировать.

Конунг и Эйндриди состязаются, играя кинжалами

На третий день конунг сказал Эйндриди:

— Погода стоит хорошая и безветренная, самое время нам с тобой устроить состязание и выяснить, кто из нас двоих лучше умеет играть кинжалами.

Все вышли во двор. Каждому из них принесли по два кинжала, и они принялись жонглировать ими так искусно, что у обоих один кинжал постоянно находился в воздухе, причем и тому, и другому всегда удавалось поймать его за рукоять, так что невозможно было решить, кто из игроков проявляет большую ловкость. Так продолжалось довольно долго. Наконец конунг сказал:

— Наше состязание на этом не закончено.

Затем они отправились на берег и взошли на большой боевой корабль. Конунг приказал своим людям взяться за все весла по оба борта и начинать грести, а сам шагнул за борт и, ступая по веслам, двинулся вдоль корабля, с не меньшим проворством, чем на земле, играя тремя кинжалами[549]. Так же поступил и Эйндриди. Что бы ни делал конунг, тот повторял за ним каждое его движение. Тогда конунг в другой раз прошелся по веслам тем же манером, однако теперь, дойдя до конца, он обогнул штевень, причем, как и прежде, не обронил ни одного кинжала и не замочил башмаков. После того как он прошел по веслам вдоль другого борта, он вновь поднялся на корабль. Никто не мог уразуметь, как ему удалось совершить такое. Эйндриди стоял перед конунгом, когда тот ступил на корабль, и молча глядел на него. Конунг сказал ему:

— Что ж ты стоишь и не делаешь, как я показал?

Эйндриди сказал:

— Потому что божьи ангелы не перенесут меня по воздуху, как вас[550]. Вы же при всем вашем искусстве не смогли бы проделать этого сами, но только с помощью того бога, в которого вы верите. Теперь и я убедился, что он все может, а потому я впредь буду верить в него и ни в кого другого.

Олав конунг обрадовался его словам и многократно восславил Бога за то, что тот вразумил его. Затем конунг поведал Эйндриди о многих чудесах всемогущего Господа. После этого Эйндриди со всеми своими людьми принял крещение. Он сделался дружинником Олава конунга и отправился вместе с ним в Нидарос. Конунг очень его полюбил, и они никогда не расставались, пока оба были живы. Все считали Эйндриди достойнейшим человеком[551].

ПЕРВАЯ ПРЯДЬ О ХАЛЛЬДОРЕ СЫНЕ СНОРРИ {21}

Халльдор, сын исландского годи Снорри[552], был с Харальдом конунгом сыном Сигурда, пока тот находился за пределами страны[553], и оставался с ним долгое время после того, как тот сделался правителем Норвегии[554], и конунг очень его ценил.

Как-то раз случилось так, что один исландец по имени Эйлив прогневил Харальда конунга и попросил Халльдора вступиться за него перед конунгом, и тот так и сделал. Халльдор мог быть запальчив и резок в своих речах, однако обыкновенно он бывал неразговорчив. Он попросил конунга примириться с Эйливом. Конунг наотрез отказался. Халльдор был упрям, подобно другим исландцам, и ему было не по нраву, если он не получал того, о чем просил.

После этого он оставил дружину, и Эйлив уехал вместе с ним. Они прибыли в Гимсар к Эйнару Брюхотрясу[555], и Халльдор попросил его принять Эйлива и взять его под свою защиту. Эйнар ответил, что примет его, но лишь при условии, что Халльдор тоже останется у него.

Халльдор сказал:

— Куда ты намерен меня усадить?

Эйнар предложил ему занять почетное сиденье напротив него[556].