Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Доклад Я.С. Драбкина ставит очень много важных и интересных вопросов, над которыми всем нам надо серьезно задуматься. Прав Яков Самойлович, когда подчеркивает необходимость расширения и обогащения нашего «понятийного» аппарата. Но при этом невольно как-то вспоминается ленинская нелюбовь к «Begriffsscholastik» («схоластике определений»). История всегда неизмеримо богаче, «хитрее», сложнее определений, и никакой «понятийный аппарат» не может за ней угнаться.

Сказав так, я имею в виду некоторые конкретные примеры, и прежде всего Ноябрьскую революцию 1918 г. в Германии. Я.С. Драбкин является в этой области общепризнанным авторитетом, и тем не менее то определение характера Ноябрьской революции, которое дает он и подавляющее большинство наших советских и немецких товарищей, кажется мне спорным. Припомните замечательные письма Ленина к Скворцову-Степанову в период столыпинской реакции, где он так наглядно противопоставил основной вопрос германской и русской буржуазной революции. Ленин там категорически подчеркивал, что после бисмарковских войн и реформ 60-х годов XIX в. «умер» вопрос об общедемократической революции в Германии, а Науман, Давид и др. в 90-х годах пытались «оживить труп». Никто из марксистов не сомневался в том, что Германия конца XIX – начала XX в. стоит на пороге пролетарской революции. Обстановка изменялась и осложнялась, но разве предстоявшая, в условиях мировой империалистической войны, революция не должна была носить ярко выраженный антиимпериалистический, т.е. социалистический характер? Разве борьба против трехклассной прусской системы, против монархии Вильгельма II могла составить содержание революции? Наконец, разве в Германии была революционная, демократическая буржуазия? Докладчик правильно напомнил ленинское положение о «волнах» революции. Разве нельзя считать Ноябрьскую революцию первой, неудачной волной «цикла» пролетарских революций? Отто Бауэр незадолго до своей смерти в 1938 г. высказал твердое убеждение в том, что свержение германского фашизма явится результатом победоносной социалистической революции в Германии. Разве не могла сложиться такая констелляция сил в Германии и разве тогда мы с полным убеждением не считали бы, что Ноябрьская революция 1918 г. и была такой первой, потерпевшей неудачу, волной германской пролетарской революции, за которой последовала вторая, на этот раз победоносная волна?

Я.С. Драбкин был совершенно прав, когда привлек внимание также к вопросу о революциях «сверху» – его замечания по этому поводу были очень интересными. Мне только хотелось бы обратить внимание на то, что нам нужно при рассмотрении этой проблемы выйти за чисто европейские рамки. Есть одна страна в Азии, история которой представляет огромный методологический интерес с точки зрения изучения именно этих революций «сверху». Я имею в виду историю Японии. К большому сожалению, прежде всего языковые трудности препятствовали до сих пор привлечению к теоретическому анализу переворотов «сверху» как раз японской «модели». Речь идет, понятно, о так называемой революции Мейдзи. Долгое время у нас, даже в среде японоведов, эти события рассматривались, действительно, как революция. Одним из первых, если не первым, здраво подошел к этому вопросу И.М. Майский в своей (вышедшей под псевдонимом) работе, посвященной истории Японии[537]. То, что началось в 60-х годах в Японии, можно с таким же успехом называть революцией, как бисмарковскую политику «крови и железа» или столыпинскую реформу. Вот уже на протяжении столетия мы имеем налицо в Японии образец удачного лавирования, осуществления буржуазных реформ на первых порах даже руками полуфеодальной бюрократии, что позволяло предотвратить в стране взрыв буржуазно-демократической революции. Конечно, при этом дело не обходилось без классовых боев, но их глубоко ошибочно было бы принимать за победоносную революцию. Ее как раз в Японии и не произошло. «Революция Мейдзи» означала в действительности только умелое и очень осторожное, половинчатое, медленное проведение политики буржуазных реформ – и в течение ряда десятилетий без привлечения буржуазии и власти, – именно с той целью, «чтобы спасти Японию от революции. С этой стороны, мне кажется, история Японии представляет огромный интерес, и в программу исторических размышлений» над революциями снизу и «сверху», которую наметил Я.С. Драбкин, ее обязательно следовало бы включить.