Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Прежде всего следует, нам кажется, подчеркнуть, что социальные революции происходят лишь в определенные, периодически повторяющиеся фазы развития общества (понимаемые более широко, они составляют содержание этих критических фаз). Иначе говоря, по общему правилу революции становятся возможными и, в известном смысле, неизбежными лишь на определенных, критических участках каждого из витков спирали исторического развития той или иной общности[552]. Кризис социально-экономической и политической системы, сложившейся и развившейся в предыдущий эволюционный период, нарушение прежнего равновесия социально-политических сил, последующая гибель (или отмирание) прежних общественных структур и создание (расчистка) условий для утверждения новой стабильной системы – таково историческое содержание этих, «объективно революционных» периодов. Как правило, они обнимают несколько десятилетий и завершаются наступлением очередной фазы эволюционного развития. Их классическое описание и анализ, данные Марксом в работе «К критике политической экономии», сохраняют, нам кажется, всю свою ценность и сегодня.

История показала, что, поскольку речь идет о подлинных социальных революциях, эта «прерывность» революционного развития (и соответственно – невозможность возникновения революционной ситуации в любой период развития той или иной исторической общности) продолжает наблюдаться и в период общего кризиса капитализма вопреки оптимистическим и волюнтаристским выводам 20-х годов. Неверно, что в XX в. революционные решения всегда объективно возможны, что революция (революционная ситуация) может возникнуть в любой момент или в любое десятилетие в любой капиталистической стране. Связанное прежде всего с глубинными процессами в базисе капиталистического общества чередование сравнительно длительных фаз эволюции и кризиса все еще остается правилом, хотя события последних двух десятилетий – и в первую очередь научно-техническая революция – в известной мере модифицировали эту закономерность в странах высокоразвитого капитализма.

При всем многообразии национальных процессов, при учете «деформирующих» влияний внешних факторов того или иного порядка, при всех временных «смещениях» (приводящих иногда к слиянию двух разнотипных структурных кризисов в единый процесс, не разделенный стадией эволюции) можно, по-видимому, выделить несколько структурных кризисов, качественно отличающихся друг от друга, но повторяющихся в каких-то основных своих чертах при «переходе» из страны в страну, из региона в регион (речь идет в данном случае о Европе и Америке; в какой мере эти закономерности верны для Востока – вопрос особый).

Это, во-первых, кризис социально-экономических и политических основ традиционного докапиталистического, как правило – феодального, общества.

Это, во-вторых, следующий за эволюционной полосой раннего (но не начального) капиталистического развития, промышленного переворота и т.д. кризис специфической системы (назовем ее условно системой неразвитого капитализма), основанной, как правило, на симбиозе капитализма – на «нижесреднем» уровне его развития – и пережитков докапиталистических структур и отношений (по общему правилу этот кризис предшествует развернутой индустриализации и выход из него является условием последней).

В-третьих, это структурный кризис, вырастающий из противоречий зрелого, монополистического капитализма и отделенный в странах Запада от предыдущего тем самым «мирным периодом» капиталистического развития, о котором не раз писал Ленин (кризис, с полной силой обрушившийся на развитые капиталистические страны после 1929 г.).

И, наконец, тот еще не наступивший кризис структуры государственно-монополистического капитализма, который станет, очевидно, результатом развития научно-технической революции и отдельные закономерности которого мы можем пока лишь угадывать, экстраполируя тенденции нынешней, в основном эволюционной, фазы развития главного массива стран Запада.

В ходе этих кризисов возникали и возникают различные и противоборствующие тенденции решения противоречий, породивших кризисы. Как правило, революционные – в узком смысле слова – тенденции были при этом достаточно сильными, а поскольку речь идет о втором из названных кризисов – преобладающими.

Революционные процессы, имманентные каждому из этих кризисов, существенно отличались друг от друга, даже если они развивались в одной и той же стране. И напротив, разделенные десятилетиями и тысячами километров революции, возникавшие в качественно сходных (параллельных) кризисных фазах, почти неизменно обнаруживают определенные черты глубинного сходства. Данная схема (или гипотеза) позволяет наметить следующие основные «эпохи социальных революций» (или «типы революционных циклов»).