Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Вот почему, между прочим, и в высокоразвитых странах не исчезла почва для возникновения ультралевых, анархистского толка настроений и тенденций, для противопоставления стихийного бунтарства организованному движению, наконец, для проповеди преимуществ «неожиданного взрыва» и «революционного насилия». Подобные настроения являются выражением протеста политически незрелых, недостаточно еще опытных, охваченных нетерпением масс против политики господствующих классов и социал-демократического реформизма. Коммунистические партии подстерегает и действительная опасность оказаться перед лицом стихии «неожиданного взрыва». Так было, например, в Италии в 1948 г., после покушения на Тольятти, или в июле 1960 г., в условиях готовившегося реакционного союза правящих классов с неофашистами при правительстве Тамброни, когда стихийное движение, направленное к защите демократических завоеваний, приобрело неожиданный размах: в нем участвовали широкие массы, особую роль играла молодежь. Города Италии покрылись баррикадами. В обоих случаях сила Итальянской коммунистической партии проявилась в том, что она сумела сорвать провокационные попытки реакции разжечь в обстановке, невыгодной для прогрессивных сил, гражданскую войну в стране и обречь их на поражение. Первоначальное стихийное движение влилось в могучий поток обновленного организованного антифашистского Сопротивления. Сказалась программная установка коммунистической партии, предлагающая развитие столь широкой борьбы народных масс, которая оказалась бы способной «парализовать реакционные силы, изолировать их, нанести им поражение путем соглашения и сотрудничества или же совпадения действий различных социальных и политических групп»[559]. Это именно и произошло в Италии в 1948 и 1960 гг.

Таким образом, путь, избранный западными коммунистическими партиями, проходит через различные фазы трудной и, вероятно, длительной борьбы. В этой связи встает еще один, весьма важный вопрос – вопрос о «качественном скачке», т.е. о завоевании политической власти. Относясь к более или менее отдаленной перспективе, вопрос этот, естественно, сравнительно менее разработан в стратегии и тактике западных компартий. Разумеется, речь идет не о том, чтобы предсказывать дату наступления этого решающего исторического перелома или конкретные формы его осуществления. «Свести эту борьбу к соревнованию по выборам в парламент и ожидать завоевания 51% голосов, – отмечал П. Тольятти в докладе на X съезде ИКП (последнем, в работах которого он участвовал), – означало бы проявить наивность и сеять иллюзии… Таким же, если не более наивным, является предложение тех, кто считает, будто задача состоит в том, чтобы организовать по решению сверху „комитеты власти“, а потом – вперед!»[560] В какой бы форме ни происходило завоевание политической власти, оно всегда обозначает особый переломный рубеж в развитии революционного процесса: решающий акт социальной революции.

Но, как уже отмечалось, осуществление его, зависящее от многих объективных и субъективных факторов, должно явиться для высокоразвитых стран результатом неустанной целеустремленной борьбы за демократические преобразования, в ходе которой под руководством рабочего класса будет складываться новый «исторический блок», т.е. широкий союз различных социальных сил, объединенных единой целью. Союз этот будет тем шире и крепче, чем богаче теоретически, прозорливее, действеннее будут осуществлять руководство этими силами рабочий класс и его авангард, утверждая свою гегемонию. В то же время, чем значительнее окажутся результаты этой борьбы, чем шире удастся раздвинуть рамки экономической и политической демократии, тем прочнее будет основа вновь завоеванной власти, тем быстрее и успешнее развернется затем процесс построения социалистического общества.

История подтверждает, таким образом, предвидение Ленина: начать социалистическую революцию Западной Европе труднее, чем России, тогда как продолжать ее и довести ее до конца России оказалось труднее, чем, вероятно, окажется для западноевропейских стран[561].

Таковы некоторые вопросы, которые, как мне представляется, выявляют сложную, противоречивую динамику развития социальной революции в высокоразвитых странах. И в заключение: намеченная западными компартиями революционная стратегия и тактика – не застывшая догма. Ее развивают, обогащают, основываясь на практическом опыте, марксистские партии. Изучать, осмысливать их достижения и, по возможности, участвовать в этом процессе развития теоретической мысли – важная и почетная задача марксистов-историков.

Я.С. Драбкин

То обстоятельство, что в докладе было поставлено много вопросов, создало, конечно, известные трудности при их обсуждении. Но замысел, как уже отметил М.Я. Гефтер, заключался именно в том, чтобы обсудить проблему революции в целом, с различных сторон, чтобы вызвать на разговор специалистов разных профилей, разных отраслей исторической науки, сопоставить разные мнения. Этот замысел, мне кажется, в общем удался.