Историческая наука и некоторые проблемы современности. Статьи и обсуждения

Обсуждение основных положений, выдвинутых Анатолием Сергеевичем, можно лучше всего провести, отвечая на выступление А.В. Гулыги. По сути дела, в этом выступлении «диалектичное» приятие доклада заключалось в следующем: то, что в докладе не ново, одобряется, а то, что в нем ново и оригинально, категорически отметается. Но тем самым А.В. Гулыга в негативной форме выделил самое интересное в докладе А.С. Арсеньева. Отметалось, во-первых, правда, с извинениями и расшаркиванием, но если говорить теоретически, то решительно отметалось представление о детерминации будущим. Во-вторых, отметалась детерминация тотальностью – как один из важнейших принципов исторического исследования. Наконец, отметалось утверждение о том, что история должна раскрывать самоизменение человека как личности, – человека как социума. В этой связи Арсений Владимирович даже ввел такое расчленение: история, дескать, по отдельности занимается и социальным, и человеческим, антропологией в глубоком смысле слова и социологией. История – и то, и другое…

Прежде чем осмыслить указанные моменты, остановлюсь на вопросах, казалось бы частных, но очень важных в плане методологическом: во-первых, на вопросе о рефлексии – об этом говорили В.А. Илюшин и другие участники дискуссии, и во-вторых, на вопросе об эволюции марксизма, о «сжатии его ядра», т.е. об основном тезисе выступления М.Я. Гефтера.

О рефлексии. Когда мы говорим, что историк должен не просто опираться на то, что ему сможет дать в качестве орудия логика, но обязан сам непрерывно рефлектировать, это означает не только необходимость вдуматься в природу понятия. Это означает и другое: часто не учитывается, что мышление по природе своей рефлективно (что воспроизводит рефлективный характер самой предметной деятельности в целом). Это значит, что историк, делая открытия, касающиеся новых сторон общественной жизни, одновременно – сознательно или несознательно – изменяет и развивает исходные понятия, развивает и изменяет свой метод. Более точная реконструкция явлений народничества, например, означает вместе с тем уточнение, развитие самого понятия народничества, изменение и развитие всей системы понятий.

Происходят непрерывные переходы теоретического и методологического аспектов мысли. Развитие метода трансформирует теорию. Развитие теории преобразует (развивает) метод, логическую структуру мысли. И с этой точки зрения историк, физик, биолог обязательно «сам себе логик», если он, конечно, хороший физик, историк, биолог. К работе любого ученого относится необходимость непрерывной критики. Это характерно, по мнению Анатолия Сергеевича, именно для органических систем. Скажем, в «Капитале» Маркса исходное положение – «богатство современных обществ… – это огромное скопление товаров». Это первые слова «Капитала». В дальнейшем это положение углубляется, развивается, изменяется. Оказывается, что не скопление товаров, но особый способ их производства есть действительное богатство буржуазного общества. Таким образом, критика собственной теории совпадает с критикой самой действительности.

Изменение понятий бывает разной степени, – от частных конкретизаций до коренных преобразований теоретических систем (такие превращения иногда называют – не совсем точно – «сменой понятий»). Весь же процесс рефлексии есть не что иное, как аналог практической, предметной деятельности, когда преобразование предмета совпадает с его познанием: со скачками в развитии мышления и т.п. Коренные превращения понятий связаны с изменением всего категориального строя. Но важно показать, что и развитие и сама критика понятий осуществляются не только в коренных, переломных пунктах, но протекают повседневно, ежеминутно, ежесекундно. В каждый момент развития мысли, движения теории человек непрерывно спорит с самим собой, непрерывно преобразует сам метод познания. Поэтому дело идет не только о коренном преобразовании понятия в момент решающих научных революций, но об его изменении на каждом шагу мышления.