История Финляндии. Время императора Николая I

На почве несчастий произошло, кажется, наибольшее сближение финляндцев с русскими гарнизонами, разбросанными по городам их края. В 1831 г. в Або был значительный пожар. При тушении его отличились егеря, «много потрудившиеся и заслужившие признательность от жителей». В Або долго стояли казаки. Горожане и купцы убедительно просили позволения угостить уходивших казаков за то, что они охраняли город своими ночными разъездами и вообще за тихое квартирование, — сообщает комендант Павел Турчанинов кн. Меншикову (апр. 1832 г.). «Казакам устроили превкусный обед», и затем, сев на коней, они уехали с песнями. «Зрелище было весьма трогательное и чувствительное. Все сие было произведено не по принуждению, и потому на лицах всех была изъявлена радость». Летом абоский губернатор посетил Аланд и не мог нахвалиться местностью и «тамошней доброй связью военных с жителями». Гартман остался «чрезвычайно доволен тихим, спокойным квартированием петровцев в городе и примерной их чистотой и опрятностью». 16-му флотскому экипажу пришлось перезимовать в Гельсингфорсе; жители и местное начальство отозвались «с весьма хорошей стороны о дисциплине сих войск», как сообщил А. Теслев в частном письме (26 апр. — 8 мая, 1834 г.) кн. Меншикову. Подобные примеры надо полагать встречались и в других городах. — Но все они остаются отдельными случаями и не дают возможности сделать какого-либо общего вывода о русско-финских взаимных отношениях, так как не видно влияния этих примеров на взгляды местного общества.

Продолжая поворачивать калейдоскоп финляндской жизни времени Николая I, наблюдается все та же пестрая картина отдельных случайных фактов. Даже официальная сторона жизни не показывает однообразно принятого обычая. То царские дни проходили ничем не отмеченными, то общество праздновало их красными балами и иллюминациями. В дневнике казака Е. В. Иванова значится: «День восшествия на престол в 1834 г. в Або ознаменован был иллюминацией, но лишь у нескольких высших военных начальников. Иллюминации ни у кого более не было; не было и у ландсгевдинга Гартмана, хотя он и был в городе». «Наконец, и Або был иллюминован 6 — 18 дек., в день тезоименитства Государя Императора нашего — можно сказать, по наряду ландсгевдинга Гартмана». Он посылал полицию просить об освещении. «Действительно, у всех живущих в городе Або горело по две свечки на каждом окне». Иллюминации вообще в обычае в Або не были со времени страшного пожара 1827 г. В 1837 г. в день коронования и в день тезоименитства Наследника город Або опять был иллюминован, но только одними военнослужащими. То же повторилось в день восшествия на престол.

Но вот, наконец, жители Або расшевелились: тезоименитство Государя отпраздновано с большим оживлением. Утром, между 8 и 9 часами, произведен был 21 выстрел. Вечером — блестящий бал с ужином в гостинице «Сосиете». Число приглашенных простиралось до 500. Здесь было собрано все «благородное и прекрасное Або». Во время ужина, при звуках полного оркестра и фанфар, от города произведен был 101 выстрел. Тост за Государя осушался с горячим энтузиазмом, при живейших криках ура. Танцы шли с большим одушевлением, при чистой и непритворной радости. Дамы проявили вкус и изящество в туалетах, следя за парижскими модами. Дух времени сказался еще в надписи транспаранта, украшавшего во время иллюминации «Сосиете». Стихи гласили:

На Ауре, под скипетром Своим,
Связь укрепи ты преданности нежной,
О, Царь! Твое мы имя свято чтим
У чистых вод стремнины дальнобрежной.

Царские милости, которые в изобилии изливались в разное время на Финляндию, видимо, принимались населением с сердечной признательностью.

В 1829 г. А. А. Закревский ходатайствовал о сложении всех недоимок, состоявших за менее достаточными плательщиками. Государь простил и сложил.

Финляндию не раз посетил голод и спешно повелено было выдавать заимообразно хлеб из нашего провиантского Депо.

Щедрая помощь, которая оказана была Государем голодавшим на севере, в Эстерботнии, «составила эпоху в этой несчастной стране», как выразился гр. Ребиндер, (письмо 20 сент. — 2 окт. 1832 г.). «Даже там, где не пользуются этим благодеянием, даже среди завзятых эгоистов, нет двух мнений на этот счет». От обывателей Улеоборгской губернии был поднесен Его Величеству адрес с выражением благодарности за Царские щедроты во время неурожаев последних лет, которые грозили неизбежной гибелью. «Вдали от блеска трона и славных имен, его окружавших, — писали улеоборгцы, — мы имеем драгоценные воспоминания, соделавшие нас благодарными подданными»... Они молили Провидение об устранении мрачных покушений, которые к стыду века и изумлению человечества, проистекают от смутных начал. Подобные адресы поступили из Вазаской и Тавастгуской губерний.