История Финляндии. Время императора Николая I

Книжная торговля относительно процветала. В небольшом Гельсингфорсе имелось три книжных магазина (Френкеля, Васениуса и Эмана-Тикканена). Все они были недурно снабжены солидной и научной литературой, даже богатыми изданиями с гравюрами. Тогда интересовались книгой и находили время для её чтения. Волна периодических изданий и брошюр не докатилась еще до финских скал, и образованный класс удовлетворял себя хорошей духовной пищей. У многих замечалась мания к собиранию книг. Теперь в домах можно встретить книжные шкапы, но — писал А. Рамзай, — едва ли найдете целые комнаты, наполненные от пола до потолка одними книжными полками. Ценные частные библиотеки имели ф.-Котен, И. А. Эренстрем, с. с. П. Винтер, профессора Линсен и Лагус, Фалькман, К. Шауман, К. Валлен и мн. др.

Получение газеты сопряжено было с большими неудобствами. Она не рассыпалась по домам, а за ней приходилось ходить или посылать в книжные магазины, где она подавалась подписчику в форточку. Когда же цензура задерживала номер, у магазина образовывалась длинная вереница женщин, лакеев, сторожей, которые иногда мерзли или донимались дождем на открытом тротуаре.

Объявлялись в газетах мало. Даже театр не помещал своих объявлений в газете, а рассыпал афиши на дом. Постановления же магистрата и полиции, объявления аукциона и т. п. оглашались городовым, который ходил по городу, в сопровождении барабанщика. Здоровой дробью он созывал толпу ротозеев и праздношатаев и им прочитывались публикации.

Почтальон того времени имел мундир, заряженные пистолеты и трубу. В таком виде он ехал на таратайке, запряженной двумя лошадьми и наполненный мешками. Требовалось двое суток, чтобы из Петербурга доскакать до Гельсингфорса.

Письма не доставлялись на дом. За ними нужно было приходить в почтовую контору. За справкой подходили к форточке. «Что вам угодно?» — спрашивал едва поднявшийся с места чиновник. И узнав просьбу, раздраженно отвечал: «Список на столе, просмотрите его». Приходилось прочитывать три-четыре страницы имен, вновь подойти к форточке и тревожить важного и не всегда доброжелательного господина.

Не существовало тогда ни почтовых марок, ни готовых конвертов, ни почтовых ящиков. Нужно было опять явиться к форточке. Господин взвешивал письмо и требовал ровную оплату, заявляя, что менять он не обязан. Много циркулировало тогда слухов о странных почтовых мистериях, свидетельствовавших о малом доверии к сохранению почтой письменных тайн. Истинным благодеянием для почты явились пароходы: письма и газеты стали пересылаться быстрей, несмотря на то что пароходы с пассажирами первоначально останавливались и в Або и в Гельсингфорсе на двое суток.

Тормозила дело цензура, которая неусыпным и суровым аргусом встречала каждую почту.

«Дабы иметь сугубую осторожность от распространения по Финляндии чужестранных соблазнительных и вредных книг и сочинений», Государь повелел, в сентябре 1826 г., взять от Министров Внутренних Дел и Народного Просвещения полный список книг, воспрещенных в Империи, и передать его прокурору Сената, вменив ему в обязанность «твердое наблюдение» за тем, чтоб недозволенные, соблазнительные и вредные книги, выходящие в чужих государствах, не распространялись по Финляндии. У финляндцев подобных книг не стали отбирать, но прокурору надлежало надзирать, дабы они не передавались из рук в руки.

В руки гр. Закревского попал каталог французских книг, предназначенных к публичной продаже из библиотеки прокурора Сената Валлена. В числе их оказалось шесть запрещенных названий. Государь повелел потребовать от прокурора объяснение. Дальнейшее расследование обнаружило у него 37 запрещенных книг.

По этому поводу возникла переписка. Валлен указывал, что был в отпуску и что на список недозволенных книг смотрел как на руководство, которое должен был иметь в виду «в изысканиях» по содержании книг, и отнюдь не усматривал в списке «единственного правила для Финляндии, в которое не введены русские учреждения о цензуре». Он же применялся к духу шведских законов, особенно Королевского постановления о свободе книгопечатания от 26 августа 1774 г. «Его Величество, прочитав объяснение прокурора Валлена, повелел ему объявить, что Государь так бы не поступил, как он, бывши на его месте, и в точности исполнил бы манифест, по которому прокурор обязан был действовать. Мыслить же прокурору Валлену предоставляется как угодно, и потому Его Величество оставляет сие как действие, бывшее до вступления Его на престол».

Как только в России издан был Устав о цензуре 1826 г., Государь потребовал, чтобы он был соображен с соответствующими в Финляндии постановлениями.

На этой почве произошло столкновение противоположных интересов. Нашему правительству желательно было согласовать постановления края с Уставом Империи, местный же Сенат более был озабочен ненарушимым сохранением общих законоположений Великого Княжества.