История Финляндии. Время императора Николая I

Официальная Финляндская газета, из которой преимущественно заимствовались сведения о крае, была поставлена, начиная с 1849 г., весьма своеобразно. Она издавалась при Канцелярии Финляндского генерал-губернатора и имела целью, посредством свежих, но благоразумно выбранных, политических известий, равно как посредством обзоров новейших постановлений и статистических сведений «отвлечь публику от чтения частных журналов, внутренних или иностранных». Для этого при Канцелярии было учреждено Газетное Отделение, которому выдавалось ежегодно по 4 тыс. р. Цель газеты, судя по докладу кн. Меншикова (1852 г.), была вполне достигнута. Число подписчиков дошло до 1.300; ни в Финляндии, ни в Швеции ни одно издание не имело такого числа абонентов. Все шведские издания в Финляндии в 1849 г., вместе взятые, имели 3.700 подписчиков, а в 1852 г. число их сократилось до 2.977 чел. Всего официальная газета вытеснила 1.146 чел. из числа читателей частных изданий, а так как в Финляндии обыкновенно два и три семейства складывались для подписки на газету, то можно считать, что официальное издание вытеснило до 2.000 чел. Подобными своеобразными соображениями оправдывали существование газеты.

Лодка рыбака на р. Ауре

Шведский язык продолжал господствовать в образованных классах, почему все сочинения, как беллетристические, так и исторические и научные, печатались на этом языке, но, вместе с тем, возрастало, пробудившееся уже в 1820-х годах, рвение к обработке финского языка и к собиранию произведений народного творчества.

В университете финский язык водворился постановлением 1828 г., которое в число преподавателей ввело лекторскую должность этого языка. Первым его лектором состоял с 1829 г. Карл Никлас Чекман. Его заместил К. А. Готлунд, но только после назначения Матиаса Алексантери Кастрёна профессором «финского и древнесеверных языков» изучение финско-угорского языка заняло более видное место в университетском преподавании.

Горячие споры о языке велись уже давно, и с финской стороны выставлялись весьма радикальные требования; партия шведов стремилась отстоять то положение, которое занимала ранее. Кто-то подписавшийся «Suomalainen», в 1846 г. напечатал, что немногочисленное финское племя как в научном, так и в официальном отношении для того, чтобы не погубить собственного своего образования, всегда вынуждено будет употреблять «общий язык какого-нибудь богато населенного и образованного государства». Но его более не слушали. В передовых финнах бродили уже другие мысли, пробуждались иные надежды.

Большим сочувствием пользовались мысли газеты «Suometar» (1851, июня 10, № 23), выраженные в следующих тезисах. «Бог пробудил финнов к глубочайшему сознанию народности, так что едва ли найдется кто-нибудь, который стыдился бы сообщаться природным языком, как бывало несколько десятков лет тому назад».

«Язык есть дорогой дар Бога. Этим можем славить дарователя всех благ, сообщить друг другу все наши мысли и понимать самые сокровенные думы, стремления и желания ближних и учить детей истинной набожности. Наш долг держать язык в великой чести и значении. Мы должны беречь его так рачительно, как зеницу ока. Книгопечатание возвысило язык в науку в более обширном значении, чем прежде».

«Финская библия больше, чем прежде, имеет надобность в исправлении и новом финском переводе. В ней находится множество сердце растерзывающих ошибок против языка. Лучшая наша книга должна бы быть лучшей и по языку. Это есть требование времени».

Правда, председатель центрального комитета по делам печати, д. с. с. Тернквист строго подтвердил подлежащему цензору впредь не допускать подобных статей в финских газетах, но эти меры оказывались уже запоздалыми.

В 1832 г. Карл Готлунд издал первую книгу на финском языке «Отаву», предназначенную для образованных людей, со статьями научного и беллетристического содержания. В 1840 г. появилась первая финская история. В 1847 г. — первая финская комедия и первая финская газета «Suometar».

Возникшее в пользу финского языка движение успело захватить некоторых влиятельных администраторов, которые стали официально содействовать укреплению фенномании. Товарищ министра статс-секретаря Стевен, президент Выборгского гофгерихта гр. Маннергейм, архиепископ Финляндии, ректор университета и другие прониклись убеждением в необходимости распространения финского языка среди известных должностных лиц края.

Стевен в 1845 г. очень разумно отметил, в отчете о своей поездке по губерниям, что обнаруживается желание видеть финский язык в большем употреблении среди образованных классов, и что надо воспользоваться этим настроением, так как действительно странно, что пасторы, не зная языка народа, могут занимать должности их наставников в вероучении или быть судьями, которые должны отобрать первые показания подсудимых.