Читаем Итальянский язык с Итало Кальвино. Марковальдо, или времена года в городе / Italo Calvino. Marcovaldo ovvero Le stagioni in citt`a полностью

La voce si sparse (молва рассеялась = распространилась; voce, f — голос; молва, слух; spargere — рассыпать, разбрасывать; рассеивать; распространять; разглашать: spargere la voce — распустить слух); Marcovaldo ora lavorava in serie (Марковальдо теперь работал серийно): teneva sempre una mezza dozzina di vespe di riserva (держал постоянно полдюжины запасных ос), ciascuna nel suo barattolo di vetro, disposte su una mensola (каждую в своей = в отдельной стеклянной банке, расположенных на столике). Applicava il barattolo sulle terga dei pazienti come fosse una siringa (прикладывал банку к спинам пациентов, как будто это был шприц), tirava via il coperchio di carta (убирал: «тянул прочь» бумажную крышку), e quando la vespa aveva punto (и, после того, как оса кусала, жалила; pungere — колоть; жалить), sfregava col cotone imbevuto d'alcool (растирал ваткой, пропитанной алкоголем; imbevere — пропитывать), con la mano disinvolta d'un medico provetto (легкой: «непринужденной» рукой опытного врача; disinvolto — свободный, непринужденный; развязный, нахальный). Casa sua consisteva d'una sola stanza, in cui dormiva tutta la famiglia (его дом состоял из одной только комнаты, где спала вся семья); la divisero con un paravento improvvisato (ее разделили импровизированной ширмой), di qua sala d'aspetto, di l`a studio (здесь — приемная: «зал ожидания», там — кабинет). Nella sala d'aspetto la moglie di Marcovaldo introduceva i clienti e ritirava gli onorari (в приемной жена Марковальдо впускала клиентов и забирала гонорары; introdurre — вводить внутрь; ritirare — снова тянуть; тянуть к себе; получать/брать свое, забирать). I bambini prendevano i barattoli vuoti e correvano dalle parti del vespaio a far rifornimento (дети брали пустые банки и бежали в ту сторону, где были осиные гнезда, чтобы сделать пополнение; parte, f — часть; сторона; fornire — поставлять, доставлять; снабжать). Qualche volta una vespa li pungeva (нет-нет: «некоторые разы» да какая-нибудь оса их жалила), ma non piangevano quasi pi`u perch'e sapevano che faceva bene alla salute (но они почти больше не плакали, так как знали, что это было полезно: «делало хорошо» для здоровья).


La voce si sparse; Marcovaldo ora lavorava in serie: teneva sempre una mezza dozzina di vespe di riserva, ciascuna nel suo barattolo di vetro, disposte su una mensola. Applicava il barattolo sulle terga dei pazienti come fosse una siringa, tirava via il coperchio di carta, e quando la vespa aveva punto, sfregava col cotone imbevuto d'alcool, con la mano disinvolta d'un medico provetto. Casa sua consisteva d'una sola stanza, in cui dormiva tutta la famiglia; la divisero con un paravento improvvisato, di qua sala d'aspetto, di l`a studio. Nella sala d'aspetto la moglie di Marcovaldo introduceva i clienti e ritirava gli onorari. I bambini prendevano i barattoli vuoti e correvano dalle parti del vespaio a far rifornimento. Qualche volta una vespa li pungeva, ma non piangevano quasi pi`u perch'e sapevano che faceva bene alla salute.


Quell'anno i reumatismi serpeggiavano tra la popolazione come i tentacoli d'una piovra (в тот год ревматизмы ползли змеями/змеились среди населения, как щупальца спрута; serpente, m — змея); la cura di Marcovaldo venne in grande fama (Марковальдовское лечение дошло до большой популярности; fama, f — слава); e al sabato pomeriggio egli vide la sua povera soffitta invasa d'una piccola folla d'uomini e donne afflitti (и субботним днем он видел свою бедную мансарду заполненной небольшой толпой опечаленных мужчин и женщин; pomeriggio, m — время после полудня; invadere — вторгаться; заполнять, наводнять), che si premevano una mano sulla schiena o sui fianchi (которые прижимали себе руки = свои руки к спинам или бокам), alcuni dall'aspetto cencioso di mendicanti (некоторые с потрепанным /внешним/ видом нищих; cencio, m — тряпка; cenci, pl — лохмотья), altri con l'aria di persone agiate (другие — с видом зажиточных людей), attratti dalla novit`a di quel rimedio (привлеченных новизной того средства). — Presto, — disse Marcovaldo ai suoi tre figli maschi (быстро, — Марковальдо сказал своим сыновьям; maschio — мужской, мужского пола), — prendete i barattoli e andatemi ad acchiappare pi`u vespe che potete (берите банки и идите мне = идите-ка наловить как можно больше ос: «больше ос, чем можете») —. I ragazzi andarono (ребята пошли).


Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайны выцветших строк
Тайны выцветших строк

В своей увлекательной книге автор рассказывает о поиске древних рукописей и исчезнувших библиотек, о поиске, который велся среди архивных стеллажей и в потайных подземных хранилищах.Расшифровывая выцветшие строки, Роман Пересветов знакомил нас с прихотями царей, интригами бояр, послов и перебежчиков, с мятежами, набегами и казнями, которыми богата история государства Российского.Самое главное достоинство книги Пересветова — при всей своей увлекательности, она написана профессионалом. Все, что пишется в «Тайнах выцветших строк» — настоящее. Все это было на самом деле, а не сочинено для красоты, будь то таинственный узник Соловецкого монастыря, доживший до 120 лет и выводимый из темницы раз в году, или таинственная зашифрованная фраза на последней странице книги духовного содержания «Порог»: «Мацъ щы томащсь нменсышви нугипу ромьлтую катохе н инледь топгашвн тъпичу лню арипъ».

Роман Пересветов , Роман Тимофеевич Пересветов

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Стежки-дорожки
Стежки-дорожки

Автор этой книги после окончания в начале 60-х годов прошлого века филологического факультета МГУ работал в Государственном комитете Совета Министров СССР по кинематографии, в журналах «Семья и школа», «Кругозор» и «РТ-программы». В 1967 году он был приглашен в отдел русской литературы «Литературной газеты», где проработал 27 лет. В этой книге, где автор запечатлел вехи своей биографии почти за сорок лет, читатель встретит немало знаменитых и известных в литературном мире людей, почувствует дух не только застойного или перестроечного времени, но и нынешнего: хотя под повествованием стоит совершенно определенная дата, автор в сносках комментирует события, произошедшие после.Обращенная к массовому читателю, книга рассчитана прежде всего на любителей чтения мемуарной литературы, в данном случае обрисовывающей литературный быт эпохи.

Геннадий Григорьевич Красухин , Сергей Федорович Иванов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука / Документальное