Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

В романе «Любовь в эпоху перемен» принцип детализации реализуется на протяжении всего текста, причём деталь в романе многомерна, она служит для раскрытия внутреннего мира персонажей, обозначает важные общественные настроения, является выражением эпохи. В центре повествования в романе «Любовь в эпоху перемен» редакция еженедельника «Мир и мы». Описание предваряется экскурсом в прошлое, о котором вспоминает главный герой Гена Скорятин: «…Уполномоченный главлита, молодой смешливый парень, сидел в отдельном кабинете без таблички. На стене большая карта нерушимого СССР и вырезанный из журнала портрет старины Хэма в знаменитом шкиперском свитере. <…> Цензор всегда работал, как бухгалтер, в нарукавниках – свежие оттиски пачкали одежду. Он откладывал новый роман Хейли или Стругацких, просматривая полосу, приветливо кивая каждый раз, когда видел, что его замечания учтены и текст исправлен» [Поляков; С. 18–19]. Атрибуты времени, такие, как «карта нерушимого СССР», «потрет старины Хэма», романы Стругацких и Хейли, создают образ цензора, пронизанного авторской иронией. Журналистика, находящаяся под властью цензора, и «власть», напоминавшая «тяжелого и подозрительного больного» [Поляков; С. 18], осмысляются главным героем двояко. На контрасте с очевидным критическим взглядом на прошлое в данном описании звучит фраза «Ах, какое было время!» [Поляков; 18]. Родное для главного героя время, период его стажёрской молодости, не может не оцениваться субъективно. Время юности, расцвета, надежд и ожиданий представляется герою несомненной ценностью, является частью личного опыта и составляет неотъемлемую часть «я».

Автором описывается жизнь советской молодежи. Атрибутами успеха и поводом для зависти у студентов был «чудо-диктофон величиной с пачку сигарет» [Поляков; С.43], сигареты «Мальборо» или «Союз-Аполлон», настоящие «вранглеры» и замшевая куртка. Юность Марины Ласской, будущей жены Гены, описывается таким образом: «Марина явно принадлежала к той части однокурсников, которых теперь называли мажорами, а тогда именовали блатняками. Они были веселы, надменны, беззаботны, одеты в недосягаемую «импорть», курили «Мальборо», в крайнем случае «Союз-Аполлон», после каникул возвращались на факультет загорелые и громко вспоминали, сколько бутылок «Киндзмараули» выпили на Пицунде и сколько телок сняли в Ялте» [Поляков; С. 39]. У Марины Ласской была роскошная для того времени квартира. Антикварный фарфор, полотна известных художников – атрибуты богатой жизни. Гена вспоминает, как «пили кофе с арманьяком, крутя на «видике» «Манхэттен» Вуди Аллена» [Поляков; С. 61], который «предки уже смотрели на закрытом показе в ЦДРИ» [Поляков; С. 61]. Однако атмосфера недосягаемой для Гены роскоши и богатства оказывается лишь фасадом, за которым скрывается неискренность чувств Ласской, потерпевшей неудачу с женатым любовником, и именно это подтолкнуло её завязать отношения с невзрачным, на её взгляд, Геной. В тоже время и сам Гена хоть и увлечен Мариной, самой желанной девушкой её круга, тем не менее чувствует свою глубокую чужеродность в данном окружении. Главный герой будто сдает экзамен у Ласских: «Скорятину почудилось, что ей немного стыдно за свой выбор, и, случись смотрины на несколько недель раньше, возможно, он бы убыл в Лосинку отвергнутым» [Поляков; С. 61]. В романе обнажается неистинность и ложность отношений Гены и Марины с помощью едкой иронии. Таково, к примеру, описание свадьбы героев: «Гости подобрались солидные, изнурительно вежливые и приторно восхищались дивной молодой парой, тайком обмениваясь бархатными взорами, полными недоумения и сочувствия к пополневшей невесте. Немногочисленная родня жениха напоминала заводчан, которых профком снабдил бесплатными билетами в Большой театр – на четвёртый ярус. Павел Трофимович хватил лишку, произнес путаный тост да ещё, к всеобщему ужасу, по-родственному полез целоваться к Вере Семёновне. Мать потом не разговаривала с ним месяц» [Поляков; С. 63].