Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

Истоки русской национальной жизни оказываются в фокусе автора в тихославльских главах, которые отличаются от всего романного полотна замедленным темпом повествования, авторской философичностью, лиризацией прозы, контрастными по отношению к сатирической остроте и авантюрности сюжета других глав. Пространство города Тихославля, куда приезжает Скорятин, заполнено предметными деталями, которые контрастируют с другими привычными вещами советского быта. Описание города предваряется пейзажем: «По обеим сторонам стояли двухэтажные купеческие дома – кирпичный низ, бревенчатый верх. За белыми купами яблонь поднималась пятиглавая церковь с уступчатой колокольней» [Поляков; 199]. Время здесь остановилось, явления стали частью вечности: «История остановилась здесь лет сто назад» [Поляков; 199]. Библиотека становится знаком всеобщей культуры: «В библиотеке царил немноголюдный покой, пахло сладкой книжной стариной, от неё хотелось грустить и сочинять стихи о невозможной любви. В нише тосковал гипсовый Александр Сергеевич, его облупленный африканский нос подновили масляными белилами. Порядок ощущался во всём: на крашеных стенах не было ни царапины, шторы свисали правильными складками, даже праздные медные шишечки у основания ступенек сияли, начищенные до блеска» [Поляков; 203]. Образ жителя Тихославля трактуется автором в традициях классиков XIX в., их главными чертами являются искренность и простота: «Здешний народ сильно отличался от столичного, люди одевались единообразнее, проще, беднее, но в лицах мелькала живая доверчивость, а не сытая московская ирония» [Поляков; 226]. Неслучайно, самые красивые и поэтические пейзажи присутствуют в романе именно в тихославльских главах: «Безоблачное тёплое повечерье вступило в ту золотую пору, когда вся природа от утомлённого солнца до букашки, роющейся в свежей сирени, кажется великодушным даром усталого Бога суетливым и неблагодарным людям. Зелёные чешуйчатые купола за деревьями напоминали огромные сомкнутые бутоны. Оставалось гадать, какие дивные цветы они явят, раскрывшись на закате» [Поляков; 259].

Город овеян легендами о его древнем прошлом, берущими своё начало ещё с языческих времён. В № 36 главе в своём письме Колобков рассказывает свою теорию происхождения города, на месте которого когда-то располагался Святоград. В основе теории, как указывает автор, гипотеза нижегородского исследователя Д. Квашнина. По сути, в данной главе опосредованно даётся масштабная картина древней Руси. Автор обращается к истории русского государства с его языческими и христианскими корнями, с его князьями и купечеством, воссоздающими величественный образ России, и поднимает вопрос об истинной сущности национального самосознания русского человека. Осмысление исконного образа русской цивилизации расширяет рамки историзма в романе. Именно в Тихославле происходит встреча Скорятина с Зоей – единственной подлинной любовью главного героя. Идиллический хронотоп тихославльских глав обнажает ложность рассуждений и доводов Скорятина, выступающего в клубе «Гласность», стремящегося отказаться от прошлого. Автор же настаивает на необходимости обращения к истокам и историческим корням. На вопрос о том, нравится ли что-либо в Тихославле гостю, Скорятин ответил: «Да, храмы, которых так много в вашем замечательном городе» [Поляков; 254]. Выкрик журналиста в главе № 19 резко контрастирует с восхищением Скорятина величием городской архитектуры: «Лучше бы магазинов побольше» [Поляков; 254]. Между гостем и слушателями разразился спор о том, нужно ли «сломать прошлое», преодолев его «в один прыжок». Заблуждения главного героя подчеркиваются словами Болотиной, в которых косвенно выражается авторская позиция: «Вообще-то через пропасть не прыгают, а строят мост» [Поляков; 254]. Именно преемственность, сохранение традиций и принятие исторического опыта необходимо для человека. Рассуждая об эпохе перестройки, автор видит причиной тяжёлых для страны последствий именно отказ от культурного прошлого, в чём кроется самое главное заблуждение, из-за которого и распадается связь времён.