Юрий Поляков: контекст, подтекст, интертекст и другие приключения текста. Ученые (И НЕ ОЧЕНЬ) записки одного семинара

Однако при всей прямолинейности оценок писателя нельзя обвинить в излишнем дидактизме. Авторская ирония пронизывает всё романное полотно, где насмешкам подвергается и само авторское «я», образ отчасти автобиографического героя Гены Скорятина, помимо прочего, является и выражением авторской самоиронии. Смех в романах Ю. Полякова – это скорее карнавальный всепоглощающий смех, нежели резкое осуждение и отчуждение от объекта иронии.

Писатель не обходит стороной споры, связанные с такими государственными руководителями, как Ленин и Сталин. Мнение автора по поводу изъятия и захоронения мумии Ленина отчасти выражается в словах Володи Сунзиловского: «Ну да, у нас семьдесят лет была такая религия. Все молились на Светлое Будущее. Пролетариат – бог. Классовая борьба – Богородица. Маркс с Лениным – пророки. Верили, что человек и наука могут всё. Понимаешь, всё! Могут труп сделать нетленным. <…> Мавзолей – храм бывшей веры. <…> Но пусть эти позитивистские мощи лежат там, где их положили. Не мы положили, не нам выносить. Лет через сто разберутся…» [Поляков; 28]. Автор снова подводит к мысли о «мосте» через время: «Но мерить прошлое настоящим ещё хуже. Ведь то, что для нас зло, для потомков может оказаться благом. И наоборот. Так бывает» [Поляков; 28].

С остротой журналиста автор описывает и спор о фигуре Сталина. Полемика о роли этого руководителя в историческом процессе, а также оценки его деятельности приводятся в главе № 19, в которой описывается выступление Скорятина в Тихославле. Основные точки зрения, отчасти обросшие мифами об этой исторической фигуре, передаются в полилоге Скорятина и слушателей клуба. Например, «<…> Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой» [Поляков; 253]. Или иной взгляд: «Лучше бы он оставил в живых пятьдесят миллионов, замученных в ГУЛАГе» [Поляков; 253]. Однако автор не ставит задачу углубиться в историческое прошлое. Его основная цель – передать с предельной точностью дух эпохи перестроечного времени, а также 1990-х и 2000-х, со всеми неутихающими спорами, с оценками исторического опыта, его противоречий, без которых невозможно представить и современную Россию, что соответствует общей тенденции в литературе последних десятилетий, где наметился курс в сторону достоверности, объективной интерпретации прошлого.

В романе отражается важная черта общества этих нескольких эпох – это постоянная переоценка роли тех или иных исторических событий, мифологизация и демифологизация общественно-политических идей. В творчестве писателя и публициста Ю. Полякова общественные идеи преломляются через призму эстетической системы. Реалистическая линия новейшей литературы ознаменовала собой синтез предшествующих открытий, и писатели, к ней относящиеся, с одной стороны, ставят в своем творчестве онтологические вопросы, стремятся к поиску универсальных смыслов в явлениях различных эпох, с другой стороны, создают свои произведения с опорой на важнейшие достижения классиков реалистического метода. Этот принцип выражается в тяготении к созданию широкого романного полотна, документальности, фактографичности, выразительной целостности и полноте в изображении и анализе исторического прошлого. Современный роман, в частности тексты Ю. Полякова, трансформируют ряд особенностей классического реализма, который М. Бахтин охарактеризовал следующим образом: «Увидеть время, читать время в пространственном целом мира и, с другой стороны, воспринимать наполненное пространство не как неподвижный фон и раз навсегда готовую данность, а как становящееся целое, как событие, – это умение читать приметы хода времени во всем, начиная от природы и кончая человеческими нравами и идеями (вплоть до отвлеченных понятий)»[21].

Слово как способ выражения природы времени и авторской оценки в романе

Произведения Ю. Полякова отличает своеобразная работа со стилем и языковыми единицами. Большое количество неологизмов свидетельствуют о склонности автора к словотворчеству. Социально-политические реалии и их авторская оценка, преимущественно сатирическая и ироническая, весьма ярко и подробно выражены не только на уровне предметной детали, но и на уровне слова. С помощью словообразовательных приёмов автором достигается смысловая плотность текста. Обширное использование окказионализмов двунаправленно – это и ёмкое отображение конкретных исторических реалий, и их авторская оценка. Это позволяет говорить о словаре эпохи или «идеологическом словаре автора». В то же время этот принцип отражает и ещё одну важную для творчества Ю. Полякова тенденцию – языковую игру, роднящую художественный мир Ю. Полякова с постмодернистским дискурсом.