Иванов день

— Ну, прежде всего, — начинает он, — и отец, и мать у меня из многодетных семей. Отец был тринадцатым, мать — десятой. У самих, правда, было только пятеро. Это произошло, наверное, потому, что отец поздно женился. Он в первую мировую войну был ранен и контужен, попал в плен к итальянцам и четыре года провел на острове Сардиния. Земли у нас было мало, полтора морга — это что-то около одного гектара. Использовалась она под огород и для сенокоса. Но одним огородом не проживешь, надо было искать заработок на стороне. Отец знал плотницкое дело и, помнится, все время что-нибудь строил в соседних селах и городах. Зарабатывал он мало, потому приходилось работать и матери. Закончив дела по хозяйству, она вечерами садилась при свете каганца ткать лижники. Работа эта приучает к усидчивости, дисциплине, аккуратности и трудолюбию. Глядя, как тяжело приходится матери, как она выбивается из последних сил, чтобы прокормить семью, я всегда старался помочь ей и по дому, и в ее ткацком деле. И какие-то материнские черты характера, видимо, передались мне. Люблю аккуратность и дисциплину, например…

— Не кажется ли вам, что вы и прошли дома настоящую школу нравственного воспитания? Познали труд с детства, труд на всю жизнь?.. В школе можно изучить науки и научиться хорошим манерам. Но основы нравственности все-таки закладываются дома, в семье. Какая семья — такая и нравственность. Исключения, разумеется, могут быть. И проблема нравственного воспитания — это скорее всего проблема укрепления семьи, ее благополучия: не материального, а морального. Многому ли вы научите старшеклассников на уроках декоративно-прикладного искусства?

— Многому!.. Вместе с пониманием искусства, воспитанием художественного вкуса мы на практических уроках закладываем и основы трудовых навыков, стараемся наверстать то, что иным из учеников не привили дома, в семье! — с жаром отвечает мне Лосюк.

Петр Васильевич производит очень приятное впечатление. Ладно скроен, высок, статен, интеллигентен, у него приятный, глуховатый тембр голоса. Чувствуется: натура увлекающаяся, человек трудолюбивый. Ну что же — повезло яворовской средней школе с директором!

Дорога на приселок Широкий начинается от шоссе Косов — Верховина, идет по-над церковью и раскинувшимся за нею кладбищем, круто лезет на горбы. Не знаю, как поднимаются по такой крутизне телеги и грузовые машины, в особенности в распутицу, но чувствую, что нам такую дорогу не одолеть даже при хорошей сухой погоде, как сегодня.

Петр Васильевич просит нас не отчаиваться. Оказывается, и местные по этой дороге ходят редко, а жители приселка Широкий чаще всего предпочитают добираться домой кружным путем, горными тропками.

— И мы пойдем тропками, — говорит он. — Это займет больше времени, но не так будет утомительно.

— Если на приселках жить неудобно, почему бы гуцулам не спуститься на равнинную часть села? Места как будто всем хватило бы в Яворове.

— Это, конечно, правильно. Но здесь нет того простора и красоты, как на приселках. Да это вы сами скоро увидите и поймете! — отвечает Лосюк.

Мы смело пускаемся в обходной путь на приселок, благо и погода сегодня радует. Хотя небо в большей части и облачное, но облака плывут не сплошной грядой, а этакими оторванными льдинками. В иных местах они быстро рассеиваются, и, когда показывается солнце, горы вдруг сразу преображаются.

Перейдя небольшой ручей, мы входим в тенистый лес. Идем по нему минут десять, сворачиваем влево, а когда начинаем подниматься по горной тропе, то перед нами открывается долина: посреди нее продолжает тянуться наш лес, а справа и слева от него идут горбы, за которыми высятся грозные горные вершины. То тут, то там среди садов на горбах виднеются новенькие дома, большей частью под алюминиевой крышей.

Жители приселка Широкий хотя и проторили обходной путь в Яворов, но он тоже не из легких. Правда, на первых порах мы этого не ощущаем. Тропки продолжают одна другую под нарастающим, но незаметным углом. Потому-то и подъем в первые минуты кажется не таким утомительным, даже радостным, учитывая необыкновенную красоту окружающей местности. Большую часть пути мы идем по пояс среди травы и луговых цветов. Иногда тропки забегают на чужие дворы, и тогда нам приходится перелезать через ограды или же, если в них имеются выдвижные перекладины, отводить их в сторону, потом — задвигать за собой.

«Да, такой красоты и на самом деле не увидишь в селе, — думаю я, оглядываясь по сторонам, — красота приселка иная, здесь много простора, высокое небо…»

Необозримые дали и отроги Карпат зовут, зовут нас!.. Мы одолеваем крутизну одного горба за другим, поднимаемся все выше и выше. Но вскоре устаем, да и дышать становится трудней. Приходится останавливаться чуть ли не под каждой лесной яблоней, словно посаженной специально для усталых путников. Вот когда пригодился богатырский рост Лосюка! Он легко достает нижние ветки, и, утолив горьковатым дичком жажду, мы направляемся дальше.