Иванов день

А чьи эти коновки на подставке, на полу? Ну да, я угадал, Ивана Юрьевича Грималюка из Рички. Почерк его выжигания по дереву тоже не спутаешь ни с чьим другим. Все, что он мастерит, особенно коновки, сразу становится достоянием больших и малых музеев или домашних собраний. Вот и Василий Корпанюк стал собирать, знает, что в скором будущем им тоже не будет цены, как работам известных резьбарей и керамистов.

Нет, после музея Василий Корпанюк не зовет нас в свою мастерскую показать последние работы, продемонстрировать технику резьбы. Чувствуется — из суеверных мастеров, боится худого глаза.

Мы некоторое время сидим во дворе, и я с тревогой смотрю на отроги Карпат, на которые низко наползают черные грозовые тучи. Становится и темнее, и прохладнее. Неужели и сегодня будет дождь?.. Но вот появляется наш хозяин с Лосюком, выносит на крыльцо начатую тарелку и кучу инструментов в фартуке, садится на ступеньку, и я теперь не свожу глаз с его рук, жду какого-то чуда.

Тарелка, или, вернее, заготовка, которую держит Василий, невелика по размеру. В центре ее, еле заметными линиями, намечены четыре полукружия вроде молодого полумесяца и в каждом — по два листочка и по одному треугольнику. Видимо, это часть задуманной композиции, но может быть, и вся, кто знает.

Вот Василий берет резец, — называет его «желобистым долотом», — и начинает вырезать листочки. Делает это он осторожно, не раз сверяясь с полукружьем, прежде чем коснуться кончиком резца поверхности тарелки. А коснувшись, он делает уверенное движение резцом, и на наших глазах листочек приобретает характерное очертание. Вот появился и второй листочек, и третий. Ошибиться он боится. Потом не так просто будет найти новую доску из явора или груши, к тому же без единой трещинки, чистую по фактуре.

Треугольники Василий начинает вырезать только после того, как многократно измеряет циркулем намеченные точки между линиями, — вырезает уже другим резцом.

На наших глазах преображается тарелка, заметно проглядывается будущая композиция, или орнамент, как любят здесь называть, совершается чудо преображения куска дерева в произведение искусства.

Ольга Ивановна перебирает инструменты, разложенные на фартуке, и Василий, не отвлекаясь от работы, называет каждый:

— Вот это скосик, а это фуджок… Это очкарик, а это вибиранчик…

— Так сколько же у вас резцов?

— У меня около пятидесяти, у других бывает и больше ста.

Василий вдруг смотрит на небо, на горы, бросает резец, говорит:

— На сегодня, пожалуй, хватит. А то не дойдете до Яворова, попадете под дождь.

— А как же усадьба Окуневской? — спрашиваю я, ища помощи у Лосюка.

— Нам туда уже не успеть, — отвечает Петр Васильевич.

Наскоро попрощавшись с Василием Корпанюком, мы бегом направляемся к калитке.

Над Яворовом уже грохочет гром. А здесь мне на руку падает первая дождинка.

ВЫ ЗНАЕТЕ, КАК ИЗГОТОВЛЯЕТСЯ ЛИЖНИК?

Родина лижников — Яворов. Отсюда они пошли по соседним селам района и далеко за его пределы. Не раз я видел в проходящих через Коломыю международных экспрессах, как их увозили в Польшу и Венгрию. Наверное, увозят и в другие страны.

Будь моя воля, я каждому северянину послал бы по лижнику. Спать под лижником — что в жарко натопленной печке.

Познакомить нас с мастерицей, которая покажет, как изготовляется лижник, берется кладовщик Николай Федорович Соломийчук. Сопровождаемые им, мы пускаемся с женой в путешествие по селу.

Соломийчук — щупленький, смирный, тихий с виду человек. Есть, правда, во всем его облике, в манере держаться и говорить и что-то загадочное, осторожное. Словно начеку человек.

— Если Василина Шатрук дома, тогда нам никто другой и не нужен! — Соломийчук сворачивает на проселочную дорогу, мы — за ним.

Любопытно — до двадцатых годов лижники в Яворове изготовлялись одноцветные: серые, белые, черные. Какая была шерсть, такой и получался лижник. На одноцветный лижник и спрос был ограниченный, и функции у него были ограниченные. А вот когда жена учителя двухклассной яворовской школы Прасковья Король стала красить пряжу в разные цвета и ткать лижники с орнаментом — вот тогда и пошла слава о них по Карпатам!.. Многоцветные лижники стали вскоре изготовлять чуть ли не в каждом доме в Яворове, а потом и в соседних селах, но дальше, за пределы Косовского района, не распространились. На Косовщине живет народ с более богатыми традициями художественных промыслов, с более тонким художественным вкусом и просто более талантливый. Здесь все умеют делать! Войдите в любой дом в любом селе — и везде вы найдете или лижникарку, или ковроткачиху, или вышивальщицу, или резьбаря, или мастерицу по раскрашиванию яичек — «писанок». Удивительный край умельцев и художников!

Мы подходим к новенькому дому, стоящему на пригорке.

Кладовщик стучится в дверь и, не дожидаясь, когда покажутся хозяева, входит в коридор, оставив нас на улице. Вскоре он возвращается и таинственным жестом приглашает следовать за ним.