Иванов день

Но на нас уже обратили внимание. У порога дома из-под ладони в нашу сторону смотрят женщина и мальчик.

Прямо через луг мы направляемся к ним.

Усадьба занимает большой участок. Кроме дома и различных хозяйственных построек, меж которых пасутся овцы, здесь и большой выгон, и сенокос, и сад.

Петр Лосюк знакомит меня с хозяйкой дома Анной Андреевной Мицканюк и ее внуком Колей, учеником четвертого класса яворовской школы.

Нас приглашают в дом, но мы благодарим, просим побеседовать с нами на улице, в тени. Коля бежит и приносит стулья.

Анна Андреевна охотно рассказывает. Работала она у Ольги Окуневской с 1942 по 1960 год, до последних дней ее жизни. Скончалась пианистка в возрасте восьмидесяти пяти лет. А знала ее Анна Андреевна с детства, потому что родилась недалеко отсюда, на соседнем участке. Конечно, Леси Украинки она не видела (родилась она в год смерти поэтессы), но многих других известных писателей и общественных деятелей у своей хозяйки встречала.

Жаль, что не сохранилась уникальная библиотека Окуневской, в ней были книги на пяти языках. Нет рояля, мощные аккорды которого далеко разносились по Карпатам. В тихий, безветренный вечер игрой пианистки заслушивались и в Яворове. Нет ни мебели, ни каких-нибудь предметов, которыми пользовалась при жизни хозяйка.

— Если что и осталось, — говорит Мицканюк, — так это портреты. Остальное все увезли родственники и знакомые Ольги Окуневской.

Но мы и портретам рады.

Коля бежит домой и вскоре выносит большой групповой портрет семьи Окуневских в тяжелой раме. На нем изображены отец и три дочери. В середине — Ольга, совсем молодая, ей лет двадцать.

Выносит Коля и написанный маслом портрет красивой молодой женщины. Это сестра Ольги Наталья.

Вот что мы узнаем от Мицканюк…

Их было три сестры: Ольга, Наталья и Эмилия. Эмилия умерла молоденькой, при первых родах. Это так потрясло Ольгу и Наталью, что они дали клятву — никогда не выходить замуж. И сдержали слово. Ольга была знаменитостью, выступала с концертами даже, в Вене, но сестры отказались от «света», забрались сюда в горы, в «монастырь», как называли они отцовскую усадьбу. Отец-то был священником, жил в Яворове, а здесь было его хозяйство, держали скот и птицу, в летние жаркие месяцы приезжали на дачу. Когда дочери решили навсегда поселиться на приселке Широком, то отец снес старый дом, построил новый.

Потом Мицканюк рассказывает про братьев Окуневских — Теофила и Ярослава. Первый был адвокат, второй — врач, служил в торговом флоте, побывал во многих странах. «Монастырь» братья посещали редко, только в большие праздники.

Да, все это было так, как рассказывает Мицканюк. Но не все она знает.

Детство Ольги, правда, прошло здесь, в приселке Широком и в Яворове, но потом она целых четыре года прожила в Киеве, учась музыке у Миколы Лысенко. В 1896 году она закончила учение и, возвращаясь домой через Черновицы, — вся эта территория тогда принадлежала Австрии, — познакомилась и подружилась с Ольгой Кобылянской, которая потом не раз гостила у нее в приселке Широком. Свое музыкальное образование Ольга Окуневская продолжала в Вене. Леся Украинка приезжала сюда к Ольге в ее каникулы.

Как же у нее сложилась жизнь в дальнейшем?

По окончании Венской консерватории Ольга лет десять преподавала в музыкальном училище в Перемышле, потом долго жила у себя в приселке Широком, снова вернулась к педагогической работе, выступала в концертах, пока где-то в середине двадцатых годов окончательно не возвратилась в Карпаты. С тех пор она и жила здесь безвыездно.

Слушая Мицканюк, я мысленно переношусь в начало века, хочу представить себе приезд Леси Украинки в эти горы…

Из дома выходят Окуневский и Наталья, смотрят на незнакомых людей, на всякий случай зовут Ольгу. Та выбегает на крыльцо и, всплеснув руками, с радостным криком, подобрав длинное платье, несется через скошенный луг навстречу гостям.

Подруги обнимаются, Ольга знакомится со спутником Леси — Климентом Квиткой, и они идут к дому.

Недавно прошли дожди, и снова стояли жаркие июльские дни. Воздух напоен пряным запахом сохнущей травы. Вокруг тишина и горы, и Леся говорит подруге, как завидует ей, что та живет в таком раю.

Пока в доме хлопочут, как лучше устроить дорогих гостей, и Ольга с Натальей то и дело бегают из дома в летнюю кухню, давая все новые и новые указания прислуге, Лариса Петровна и Климент Васильевич, сопровождаемые отцом Окуневским, разгуливают по двору, знакомятся с хозяйством. Попутно Окуневский рассказывает историю края, говорит о местных достопримечательностях, до которых большой охотник Квитка.

Но вот Ольга освобождается от домашних хлопот и, схватив Лесю за руку, уводит от мужчин. Они уединяются на скамейке, поставленной меж трех сосенок (сейчас это вековые могучие сосны!). Конечно, первым делом у них идет разговор о Киеве, вспоминают общих знакомых, перескакивают с пятого на десятое. Ольга спрашивает Лесю, что она написала нового, что издала, что привезла для чтения.

Леся охотно отвечает подруге и в свою очередь спрашивает про ее успехи в музыке.