Иванов день

Зощенко присел на другой конец дивана. Достал пачку «Казбека», мундштук папиросы вставил в костяной мундштук — получилось что-то несусветно длинное, вроде кнутовища, — и с удовольствием закурил. Потом взял со столика свежий номер «Ленинграда», стал перелистывать, но положил журнал на место и обратился ко мне со словами:

— Я прочел в вашем переводе два рассказа Гарегина Севунца. Знаете — прелестные рассказы!

Зощенко говорил об «Эпитафии Чайларчая-Хачи» и «Шахиншахе Камбизе» — второй рассказ появился в «Ленинграде» только неделю назад.

— Кто такой этот Гарегин Севунц?..

— Армянский писатель, живет в Баку, — ответил я.

— Вы знакомы с автором?

— Даже очень хорошо! Симпатичный человек!

— Мне он тоже показался таким. Он молод, стар?

— Лет на десять старше меня.

— Ну, значит совсем молодой! Вы переводили с оригинала?

— Нет, с подстрочника.

— Это как же с подстрочника?.. — Зощенко посмотрел на меня удивленно. — С подстрочника, насколько мне известно, часто переводят стихи…

— А вот так, — попытался я объяснить, — автор, при весьма скромном знании русского языка, сам перевел свои рассказы, а я уже основательно покромсал их и обработал литературно.

— Ах вот оно что!.. Вот уж не знал!..

Зощенко с любопытством посмотрел на меня и рассмеялся. Стало и мне смешно. Подняла голову от своих бумаг Кормильцева, улыбнулась нам.

— Значит, вы великий обманщик?.. Вот не думал! И армянского не знаете?

— Знаю разговорный… Читать и писать — не умею: я ведь учился в русской школе…

Помолчали. Он о чем-то думал с загадочным видом. Не навел ли я его тогда на мысль, что аналогичным способом он может и сам переводить? Не было ли у него на примете какого-нибудь произведения, которое ему хотелось бы перевести, о котором много слышал, но не мог за это приняться из-за незнания языка?

(Дм. Молдавский в своей книге «Михаил Зощенко», вышедшей в 1977 году в издательстве «Советский писатель», пишет, ссылаясь на разговор с Верой Владимировной Зощенко, женой писателя, что переводить с финского повесть М. Лассила «За спичками» Зощенко начал в 1941 году.)

Зощенко спросил:

— А большие ли подстрочники были в рассказах Севунца?

— Страниц по двадцать в каждом.

— У вас рассказы получились короткие.

— Я ужал до шести-семи страниц на машинке.

— Да, пожалуй, мне эти рассказы на двадцати страницах тоже показались бы вяловатыми. — Он погасил папиросу, снова взял журнал в руки, рассматривая обложку. — Получились прекрасные рассказы! В особенности «Эпитафия…», про этого мудрого каменщика. Но и «Шахиншах Камбиз» по-своему хорош, хотя он написан в другом плане. Вот уж зверь был этот Камбиз!..

Я рассмеялся.

— Как и все шахиншахи! Все они были звери и изверги!

— Уж этого Камбиза я неплохо знаю, — как-то между прочим сказал Зощенко и спросил: — У вашего Севунца есть что-то еще переведенное? Я у многих спрашивал — его у нас в Ленинграде никто не знает.

— По-моему, я первый его переводил, хоть написанного у него должно быть много.

— С удовольствием перепечатывала эти два рассказа Севунца! — подала реплику Софья Хенкина, выдернув из-под валика лист. Она встала и собрала мою рукопись в папку.

— Ну вот видите, и Софья Александровна такого же мнения о рассказах Севунца, — сказал Зощенко, вставая. — Значит, мы с вами не ошиблись!

Незадолго до того я подарил Хенкиной свою первую книгу «Бегство Сусанны» с таким автографом: «Критику строжайшему!» Ей редко что нравилось из того, что она перепечатывала, от нее попадало многим писателям. Ее уважали за независимость суждений и хороший вкус. Я взял у нее свой перепечатанный рассказ, вернулся к столику, стал просматривать его, а Зощенко подсел к Хенкиной.

Вскоре Зощенко ушел.

Я спросил у Хенкиной:

— Писал Зощенко что-нибудь про Камбиза?

— А как же. Ты разве не читал «Голубую книгу»?

— Читал… — неуверенно ответил я. — В разделе «Деньги» о нем ничего как будто бы нет…

— Но в разделе «Любовь» есть! Кто же так читает книги?

— Но я и «Любовь» просматривал…

— Воображаю, что ты там искал… — И раздался пулеметный треск ее машинки.

Разговор был окончен, надо было уходить.

Спустившись в библиотеку, я снова взял растрепанный экземпляр «Голубой книги». Снова весь вечер я читал ее — на этот раз от корки до корки.

Вот и небольшая, на две странички, заметка про шахиншаха Камбиза, сына всемогущего Кира, который жил 2500 лет назад. Во вступительной части раздела «Любовь» она обозначена Зощенко под номером 24. Конечно, это меньше всего «заметка»: это прелестная и самостоятельная новелла, которая могла бы украсить и весь цикл «Рассказы о любви».

Зощенко рассказывает историю женитьбы Камбиза. Камбиз послал предложение дочери египетского царя. А фараон, очень любивший свою дочь, не захотел отпустить ее в неведомые края. Он выбрал наиболее красивую из рабынь и послал в Персию вместо своей дочери. Камбиз женился на ней, чрезвычайно полюбил ее. Но через какое-то время, когда обман раскрылся, он безжалостно умертвил жену и пошел войной на Египет, разорил страну…