Иванов день

В кабинете молодого автора часто выступали известные прозаики и поэты. Слонимский был известным, ведущим писателем. Он работал с Максимом Горьким, унаследовал от «первопроходца» пролетарской литературы бережное отношение к ее молодой поросли.

О чем же в тот зимний февральский вечер 1933 года рассказывал в своем выступлении Михаил Леонидович Слонимский собравшимся вокруг него молодым рабочим, пришедшим на встречу с ним прямо с заводов, после работы, жаждущим познать через его писательскую судьбу секреты труднодоступной писательской профессии?

Он рассказывал о своем творческом пути — как он стал писателем, что написал. Я, как и многие из присутствующих, неплохо знал творчество Слонимского, а потому слушал его затаив дыхание. Все было интересно!

Большое место в выступлении Слонимского заняла его недавняя поездка в Германию, работа над новой книгой «Повесть о Левинэ». Эту часть его впечатляющего, взволнованного и доверительного рассказа я запомнил особенно…

Левинэ — председатель Совнаркома Баварской советской республики, расстрелянный контрреволюционерами в 1919 году. Вот о нем, прекрасном человеке и коммунисте, задумал написать повесть Слонимский. Летом 1932 года он приехал в Берлин, по улицам которого уже маршировали штурмовики Гитлера. Из Берлина направился в Мюнхен, — в 1919 году здесь находилась столица молодой Баварской республики. В Мюнхене Слонимский столкнулся с невероятным! Он надеялся найти двух людей, знавших Левинэ. Один из них был другом и соратником Левинэ, а второй — граф — в качестве официального защитника выступал, когда происходила судебная расправа над Левинэ. От жены «друга Левинэ» Слонимский получил ответ, что ее муж не желает вспоминать о своем «темном прошлом», живут они хорошо, имеют магазин, общаться с большевистским писателем, прибывшим из России, не намерены. А граф.

Граф с исключительным радушием принял советского писателя, он не только представил исчерпывающий материал о своем подзащитном революционере, не только назвал его человеком редкостного ума и непреклонной чести, но и заверил своего советского гостя, что навеки сохранит благоговейнейшее почтение к памяти погибшего героя.

Вот, оказывается, с какими неожиданными вещами может столкнуться писатель в своей работе!..[5]

После занятия мы гурьбой пошли провожать Слонимского.

Беседа, завязавшаяся в кабинете, продолжалась на площади Труда. Оттуда мы свернули на бульвар Профсоюзов и через Александровский сад направились в сторону Невского.

Незаметно за разговором мы дошли — хотя это и далеко! — до улицы Марата, где тогда жил Слонимский.

— Рассказы многих ваших товарищей я читал в рукописи или напечатанными… Что пишете вы? — спросил меня Михаил Леонидович.

— Тоже пишу рассказы, — смущенно проговорил я.

— Вот и хорошо! С рассказов и надо начинать! Как-нибудь зайдите, принесите что-либо почитать. Запишите мой телефон.

У меня тогда было написано всего несколько небольших рассказов. Я их начисто, без помарок, переписал в новые школьные тетрадки и дней через десять поехал на улицу Марата. Поднялся на третий этаж знакомого дома.

Открыла дверь молоденькая жена Михаила Леонидовича, укачивая на руках трехмесячного Сережу. (Теперь это — известный советский композитор, автор оперы «Виринея», балета «Икар», симфонии и других сочинений Сергей Михайлович Слонимский!)

Михаил Леонидович при мне же начал внимательно читать рассказы.

Потом у нас состоялась долгая беседа. Слонимский говорил о теме и сюжете рассказов, о композиции, о языке, расшифровывая свои короткие заметки на полях рукописи. Разумеется, деталей этой беседы я не могу помнить.

Но вот по прошествии года или большего срока, а именно 26 января 1934 года, на собрании литературной группы при журнале «Резец» Слонимский уже всенародно по косточкам разобрал эти мои первые рассказы. Стенограмма его выступления напечатана на страницах «Резца» № 3 за тот год. (Кстати, в этом же номере опубликована и полная запись беседы Слонимского с молодыми авторами в Профиздате, на которой я присутствовал.)

Михаил Леонидович на литгруппе и похвалил, и серьезно покритиковал мои рассказы. (Среди разобранных был и рассказ «Клепка», получивший премию оргкомитета[6].) И вот какой сделал вывод: