Иванов день

Вот как под свежим впечатлением я тогда записал сцену нашего появления в полку (потом она в неизмененном виде вошла в один из моих коротких рассказов в книге «Невыдуманные рассказы о войне»):

«На командном пункте нас встретили с удивлением и любопытством, спросили: не были ли мы обстреляны в дороге? Не видели вражеских солдат?..

— Нет, а что? — Я инстинктивно положил руку на кобуру моего «нагана», набитую двумя запасными пачками махорки и спичками. Самого-то нагана у меня еще не было, дали его мне где-то в августе.

— Особенного, конечно, ничего, — уклончиво ответил один из командиров.

— Мы с утра в окружении (это тогда было модное слово!), неужели вас никто не предупредил? — выпалил горячо второй.

— У нас есть убитые и раненые, — мрачно сказал третий.

Когда вечером того же дня группа прорыва попыталась пробиться в штаб дивизии (правда, недалеко от единственной лесной дороги), она была обстреляна из автоматов и вернулась назад с новыми ранеными.

Тогда и я подумал, что, может быть, полк на самом деле окружен гитлеровцами».

Вечер мы провели в блиндаже у командира полка Валли.

— Окружены вы или не окружены? — смеясь, спросил Геннадий у командира полка.

— Кстати, это относится и к вам, — рассмеялся и Валли. — Утром еще раз проверим!

— А если полк окружен, то как же мы могли пройти к вам?

— А это уже хитрость врага. В полк впускать, обратно — нет! Но утром я более точно отвечу на ваш вопрос. Тут пока что хозяином положения являемся мы, а не гитлеровцы. Потому-то и ни на шаг не отошли от границы! И не только не отошли, а далеко вглубь контролируем финскую территорию, туда ходит наша разведка, оттуда приводят «языка», приносят трофеи. Завтра я вас познакомлю со своими орлами.

О многом в тот вечер мы переговорили с майором Валли. Удивительно хорошо он знал своих подчиненных и удивительно хорошо говорил о них.

Вот мои записи конца июля 1941 года:

«Ночь прошла тревожно, а утром группу прорыва возглавил командир полка. И что же оказалось?.. Оказалось, что полк окружен… тремя «кукушками», замаскировавшимися в кронах деревьев недалеко от дороги. Ведя беспорядочный огонь разрывными пулями, создающими двойной звук, умело пользуясь одиночным выстрелом, короткими и длинными очередями, они и создавали видимость окружения.

— Вот что делает автоматическое оружие! — сказал командир полка Валли и на радостях подарил нам один из трофейных автоматов. — Покажите его в штабах! Агитируйте за них! Автоматов нам не хватает в этой войне!

И мы потом агитировали за автоматы где могли и как могли!»

А пока что, тоже на радостях, мы с Геннадием направились на передний край и тут разошлись по разным ротам. Я попал к саперам, у которых на привале находилась группа разведчиков лейтенанта Владимира Юдина. Валли как раз просил нас встретиться с лейтенантом, пока тот не ушел в разведку.

Владимир Юдин — комсомолец, питомец Ленинградского пехотного училища, с виду совсем юноша. Бойцы у него — природные следопыты, люди сильные, выносливые. С полной выкладкой они могут пройти пятьдесят — семьдесят километров и после тяжелого перехода вступить в бой с противником, захватить «языка».

Мне рассказывают разные истории. Недавно привели повара из финской офицерской столовой. Майор Валли допросил его и сказал, что это был самый ценный из всех «языков», он дал исключительные сведения о силах противника в этом районе… Приводили и офицера, и связиста… Чтобы знать намерения противника на самое ближайшее время, нужен свежий «язык». За ним и отправляются сейчас бойцы Юдина.