Иванов день

В морозные январские дни 1924 года, когда тяжело заболел Владимир Ильич Ленин, рабочий Петроград чутко прислушивался к биению ленинского сердца. В Москву непрекращающимся потоком шли письма и телеграммы с пожеланиями скорейшего выздоровления. С тревогой и надеждой пролетарский Питер ждал весточки из столицы.

Но утешительных сообщений из Москвы не поступало.

Двадцать второго января, когда город отмечал годовщину Кровавого воскресенья, пришла скорбная весть о смерти Ленина.

Пятьдесят три костра неугасимо горели в те дни на Марсовом поле — по количеству прожитых Лениным лет. Тысячи, десятки тысяч людей со всех концов города шли сюда, чтобы почтить память Владимира Ильича Ленина.

26 января 1924 года Второй съезд Советов СССР, отмечая исключительные заслуги петроградских рабочих перед революцией, постановил:

«Пусть отныне этот крупнейший центр пролетарской революции навсегда будет связан с именем величайшего из вождей пролетариата — Владимира Ильича Ленина».

С того дня Петроград стал называться Ленинградом и с честью носит имя основателя Коммунистической партии и Советского государства.

Свою верность Ленину ленинградцы, как и все советские люди, доказывали на протяжении всех пятидесяти лет, прожитых без Ленина.

Верность Ленину, партии труженики нашего города особенно доказали во время Великой Отечественной войны советского народа против фашистских захватчиков.

Развязав разбойничью войну против Советского Союза, гитлеровская ставка в своих стратегических планах большое место уделяла Ленинграду.

«С захватом Ленинграда, — напутствовал своих генералов Гитлер, — русскими будет утрачен один из символов революции, являющийся наиболее важным для русского народа».

В Ленинграде воином был каждый. В этом состояло чудо Ленинграда. Город выдержал 900-дневную блокаду.

В январе 1943 года блокада Ленинграда была прорвана, а через год, в январе 1944 года, окончательно снята.

Ленинград снова вернулся к мирной созидательной жизни.

С тех пор прошло 30 лет. И каких лет! Неузнаваемо преобразился великий город-герой на Неве. Он не только залечил тяжелые раны, нанесенные войной, но удивительно похорошел, на невских берегах выросли новые районы, равные по количеству жителей всему дореволюционному Петрограду.

Было что-то символическое в том, что 26 января 1974 года Ленинград будет праздновать 50-летие со дня присвоения городу имени Ленина, а на другой день, 27 января, — 30-летие полного разгрома немецко-фашистских войск под стенами города.

Именем Ленина были скреплены эти две великие даты!

Вот получена телеграмма от Тихонова: завтра, 23 января, он будет «Красной стрелой» в Ленинграде.

Мы с женой едем его встречать. На вокзале к нам присоединяется племянница Николая Семеновича. Еще темно — светать начнет в половине десятого утра. Не очень холодно.

Тихонов выходит из вагона с чемоданчиком в руке. Вид у него счастливый — так выглядит человек, вернувшийся в родной город после долгих странствий по свету!

Мы здороваемся, я беру у него чемоданчик, а он, взяв под руку дам, — и ту и другую звать Ольга Ивановна, — рассказывает им что-то смешное…

Весь день 23 января Тихонов проводит среди своих родных на Зверинской, 2, на старой своей квартире. Вечером у него собираются друзья.

24 января, в полдень, я заезжаю за Николаем Семеновичем. Мы садимся в машину и едем на проспект Максима Горького, оттуда — на Кировский проспект… Тихонов с интересом оглядывается по сторонам, задает самые различные вопросы.

По свинцово-холодной Неве плывет шуга. Машина спускается с моста и медленно едет мимо Марсова поля с полыхающими красными знаменами у занесенных легким покровом снега могил Жертв революции.

Тихонов рассказывает, каким ему запомнилось Марсово поле в дни блокады: где находились огороды ленинградцев, где стояла зенитная батарея.

Мы пересекаем весь город, едем по Московскому проспекту на площадь Победы.

Здесь заканчиваются работы по установлению Монумента героическим защитникам Ленинграда.

Тихонов выходит из машины. Вокруг Монумента много всякого народа, больше зрителей, но и строителей достаточно. Здесь же со своими помощниками находится скульптор М. К. Аникушин. Мы коротко беседуем с ним и обходим площадь — Тихонову хочется взглянуть на скульптурные композиции «Победители» и «Блокада» с разных точек. По площади движется вереница машин, подъезжают самосвалы с дымящимся асфальтом, катки трамбуют обочину дороги… В другом месте убирают строительный мусор… Вокруг нас много суетящихся людей… Но все происходящее не раздражает Николая Семеновича, а наоборот — радует.

— Люди чувствуют ответственность за порученное дело, — говорит он мне, — хотят достойно отметить тридцатилетие снятия блокады. Площадь-то называется — Победа!..