Как рождаются и умирают монстры (СИ)

Вероятно, Долохов ощутил напряжение, сковавшее каждый мускул ее тела, потому что он как бы невзначай провел рукой по ее спине, вдоль позвоночника, будто успокаивая, а потом оставил мягкий поцелуй на ее виске. Едва заметно вздохнув, Гермиона подняла глаза от своих коленей, которые она изучала последние пятнадцать минут, и неожиданно встретилась взглядом с Амикусом Кэрроу. Она смущенно отвернулась, а когда, за неимением вариантов, где остановить взор, вынужденно повернулась обратно, поняла, что их глаза встретились не случайно – мужчине, по всей видимости, она уже давно приглянулась, и он даже не пытался это скрыть, с любопытством продолжая разглядывать ее, когда другие были уже вовсю поглощены игрой.

Гермиона прекрасно осознавала причину его интереса – после гибели двух других членов известной троицы, она стала чем-то уникальным и неповторимым. Несмотря на то, что рабовладельческий рынок был переполнен красавицами, по сравнению с которыми Гермиона была всего лишь серенькой мышкой, то, что она была «грязнокровной подружкой Поттера» вызывало у некоторых особый интерес. И это было в той же степени омерзительно, в коей и страшно.

Гермиона снова опустила глаза, посмотрев на колени, но продолжала чувствовала на себе внимательный взгляд.

Чтобы немного отвлечься, она стала прислушиваться к разговорам, которые вели игроки.

– Как думаете, придет ли сегодня Малфой? – произнес Треверс. – Его сладкая азиаточка просто чудо. Я бы не прочь даже заплатить, чтобы ощутить ее губы на своем члене.

Он говорит о…

– Этой мечте не суждено сбыться, Треверс, – с усмешкой сказал Макнейр. – Пару недель назад Малфой приходил к нам выбирать очередную шлюху. А это значит только одно – предыдущая девка уже откинулась, – мужчина достал горсть монет, бросил их в центр стола и произнес: – Поднимаю.

– Отвечаю, – Кэрроу подбросил галлеоны следом за Макнейром.

Гермиона едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть, ее сердце неистово забилось в груди.

– Серьезно, парни, что же он с ними делает такого, что они у него мрут одна за одной? –

бросил Мальсибер. – Хотя, не сказать, чтобы я был удивлен. Малфои всегда были темными лошадками, у них скелетов в шкафу в разы больше, чем в роду у каждого из нас.

Мужчины продолжали обсуждение, но в какой-то момент Гермиона стала слышать лишь гул от стремительно разносящейся по венам крови.

«Гермиона, ты просто сияешь! Тебе нужно чаще носить платья!» – Чжоу Чанг вышла из туалетной кабинки и, встав у соседнего зеркала, достала косметичку.

Румянец тронул щеки Гермионы, и она робко улыбнулась.

«Значит, ты не думаешь, что это слишком? Мне казалось, вырез чересчур откровенный», – Гермиона нанесла несколько капель «Простоблеск» на две прядки, которые готовились вот-вот выскочить из идеальной прически.

«Тебе нужно меньше заморачиваться о таком, Грейнджер, – Чжоу убрала помаду в косметичку и защелкнула замочек. – И не обращай внимания на слизеринок. Они только и способны, что плеваться ядом от зависти.

«От зависти?»

«Конечно! Сегодня на балу Виктор Крам сопровождает тебя, а не одну из этих чистокровных снобов, каждая из которых миллион способов перепробовала, чтобы привлечь его внимание к своей персоне. Не слушай никого. Ты – красотка».

…Чжоу. Она не казалась сломленной, когда Гермиона видела ее в поместье Малфоя… Может, стойкость ее и сгубила? Драко Малфой с детства привык, что как только он отдаст приказ, другие бросаются его выполнять. Без вопросов, без возражений. А теперь и подавно, ведь он на победившей стороне. Возможно, Чжоу не вела себя столь покладисто, как этого требовало ее новое положение. И Драко не стал этого терпеть…

Чжоу Чанг была веселой, доброжелательной и общительной. А еще сильной, смелой и отчаянной… Именно такой она ее заполнит… Что бы ни произошло, она будет помнить их всех…

– Что-то наша мисс Грейнджер совсем приуныла, – произнес вдруг Кэрроу, и Гермиона вскинула голову. – Может, предложить тебе вина, солнышко? Твой хозяин не будет против?

Гермионе не надо было поворачиваться к Долохову и заглядывать ему в лицо, чтобы знать, что, когда Кэрроу посмотрел на него, то столкнулся с каменной глыбой, от которой веяло могильным холодом.

– Хочешь споить мою грязнокровку? – спросил Долохов, и, хотя на его лице не отразилось ни одной эмоции, в интонации явно слышалась угроза.

Но Кэрроу либо не уловил настрой собеседника, либо ему было все равно, потому что держался он подозрительно спокойно.

– Расслабься, Тони, – дружелюбно бросил Кэрроу. – Ничего такого. Просто она сидит с таким видом, что мне самому взгрустнулось.

– Точно! Будто мы на гребаных похоронах, – добавил Мальсибер. – А ведь сегодня праздник. Это если не считать того, что у нас каждый день как праздник, с тех пор как Тот-самый-мальчик наконец сдох.

За столом раздался хохот. Гермиона сжала кулаки и, почувствовав, что слезы вот-вот потекут по щекам, поспешила опустить взгляд в пол.

– Правда, Тони, позволь грязнокровке немного снять напряжение, – уговаривающим тоном произнес Кэрроу. – Вряд ли ее развезёт с полбокала красного.