Хорасан. Территория искусства

Венцом утраты собственной изобразительной системы, основанной на взаимодействии двух дискурсивных практик и двух образов, является приход времен Хомейни и появление множества портретов политических лидеров. В иранском искусстве современности официально торжествует симулятивность. Гипердинамика образа и атопичность, рассеивание вероятностной логики дискурса Иконосферы довершила начатое Бехзадом и его школой миниатюры. Более не существовало строгой, вымеренной топологической логики Иконосферы, с утратой чувства меры и соответствующий ей дискурс покинул иранский мир. Не существовало его созерцательного начала; вместо этого пришел безоглядный эстетизм и безвкусица – торжество симулятивной системы. Отныне не может быть и речи о насыщенных денотативных и коннотативных признаках изобразительного образа; красота как неотъемлемый денотат классической миниатюры обращается в плоско понимаемую красивость вещи, а богатейший коннотативный ряд понятия красоты предстает исключительно однопланово, чересчур просто, представляя только то, что видится. Излюбленная Бартом игра между денотацией и коннотацией в этом случае невозможна. Сказано настолько мало, что и говорить о сказанном почти не приходится. Сложнейшая денотативная и коннотативная система признаков заменяется исключительно чувственным, эмоциональным восприятием изобразительного искусства в конце сефевидского и каджарского времени. Вещь классифицируется в своей предельной простоте, без излишеств и былого ответного мудрствования.

Вместо логики топологического убеждения, формирующей дискурсивную практику, пришла иная логика и система симулятивных образов. Это была, действительно, логика и система, стержнем которой всегда оставалась политическая риторика. Идеология стояла между человеком и вещью, заменив собой гуманизирующие тенденции эзотеризма – пристанища человека, вместилища его истинного Я. Можно ли при этих условиях существования искусства говорить об интраиконичности и метаиконичности образа? Решительно нет. Следует говорить об утрате самой образной системы. На «свято место» пришла личина – как след былого, как нечто остаточное и необязательное прежде, но насущное теперь. С этих пор именуется не сам образ, а только то, что изображено на бумаге, картоне, на стене. Именно идеологическая конъюнктура ввела представления о парадном портрете Каджаров, а до этого времени имелись лишь заказные миниатюрные портреты. Наряд и подобие внешнему стали много важнее, нежели взгляд сквозь образ и вокруг образа.

Примечания

1 Melikian-Chirvani A.S. Le Shāh-nāme, la gnose soufie et le pouvoir mongole // Journal Asiatiqes, 272, 1984. P. 250 и далее.

2 Об этом романе и иллюстрациях к нему см.: Ates A. Un vieux poème romanesque Persan: Récit de Warqah et Gulshâh // Ars Orientalis, vol. 4, 1961. Автор на основании аналогий сразу определяет время изготовления рукописи и иллюстраций, он говорит о домонгольском времени (P. 144–145); Melikian-Chirvani A.S. Le roman de Varqe et Golsah // Ars Asiatiques, 22, 1970. Это издание монографично и считается по сию пору основным. А также см. издание о значении множества животных в миниатюрах рукописи «Варка и Гульшах»: Daneshvari A. Animal Symbolism in Warqa wa Gulshah (Oxford Studies in Islamic Art, 2). Oxford, 1986.

3 Для удобного ознакомления с идеей Корбена см.: http://www.hermetic.com/bey/mundus_imaginalis.htm.

4 Edgar I.R. Guide to Imagework. Imagination-based research methods. London, New York: Routledge, Tailor & Francis Group, 2004, P. 8. Ср. в этой связи статью Корбена об имагинативной перцепции и сверхчувственном сознании суфиев Ирана Corbin H. The visionary dream in Islamic spirituality // The Dream in Human Societies. Berkeley: University of California, Berkeley, 1966. В этой связи написана статья известного исследователя суфизма В. Читтика: Chittick W. Meetings with Imaginal Men // Sufi. Selected Articles. Nimallahi Publications, 2002.

5 Arberry A.J. Avicenna on Theology. Hyperion Press, Inc., London, 1951. P. 62–64; Большой Хорасан в лице Абу Саида Абу-л-Хайра Майхани и Ибн Сина открыто противостоял аристотелизму и рациональности Багдада (более подробно см. Предисловие). О встрече двух мудрецов ходили легенды по всему Хорасану.

6 Mayer T. Ibn Sina’s “Burchan Al-Siddiqin” // Journal of Islamic Studies, 12:1. 2001. P. 19. Также см: Goichon A.M. The Philosopher of Being // Avicenna Commemoration Volume, Calcutta, Iran Society, 1956; Marmura M.E. Ibn Sina // Encyclopaedia Iranica (http://www.iranica.com/newsite/ (54 of 54).

7 Вот что об этом намного резче говорит известный иранист Р. Фрай: «Arabs no longer understand the role of Iran and the Persian language in the formation of Islamic culture. Perhaps they wish to forget the past, but in so doing they remove the bases of their own spiritual, moral and cultural being […] without the heritage of the past and a healthy respect for it […] there is little chance for stability and proper growth» (Frye R.N. The Golden Age of Persia, London: Butler & Tanner Ltd., 1989. P. 236).