Читаем Хорасан. Территория искусства полностью

Иранцы остаются иранцами. Если каменная архитектура Армении не предполагала дополнительного убранства, кроме рельефов на поверхности основного объема построек, то иранцы использовали абстрактные фигурные мотивы (геометрические и растительные) из обожженной глины. Иконоцентризм иранского творческого духа не миновал и архитектуру, уже в XI в. архитекторы прибегали сначала к частичным, а затем и сплошным цветным облицовкам.

Между тем стоит обратить внимание на то, что зеленые шатровые купола утверждаются на севере Восточного Ирана. От старинного города Ургенча (Гурганджа), который последовательно разрушили сначала монголы, а затем Тимур, осталось два стоящих рядом мавзолея с шатровыми куполами сельджукидского времени: мавзолей хорезм-шаха Иль Арслана (ошибочно Фахриддина Рази) (вторая половина XII в.366) с 12-гранным куполом (ил. 131) и мавзолей хорезмшаха Текеша сына Иль Арслана с коническим куполом (самый конец XII в. или первые годы XIII в.) (ил. 130). Оба мавзолея имеют экстраординарное значение как для истории архитектуры Великого Хорасана, так и для истории архитектуры всего Ирана. Оба мавзолея венчают двойные купола, оба являются портальными, при этом портал мавзолея Иль Арслана покрыт орнаментальной и эпиграфической резьбой высокого качества.


Мавзолей хорезмшаха Иль Арслана. Аксонометрия. Середина XII в. Куня-Ургенч, Туркмения.


Необычным явлением для Бухары XII в. стало строительство мавзолея Чашма-йи Айуб (Источник Иова) с высоким коническим шатром (ил. 132). Несмотря на то, что, согласно строительной надписи, постройка воздвигнута при Тимуре в конце XIV в., существуют основания отнести архитектурное ядро постройки с коническим шатром к XII в. Об этом подробно, с приведением реконструкции плана, формата кирпича и прочих деталей, пишет Хмельницкий367. Действительно, зная о существовании хорезмийских шатров XII в., легко согласиться с автором о ранней датировке центрального ядра Чашма-йи Айуб. В этом случае мы располагаем впечатляющей подборкой высококачественных памятников, увенчанных шатровыми куполами XII в. Однако названными постройками история строительства шатровых мавзолеев в Средней Азии не ограничивается.


Мавзолей хорезмшаха Текеша Куня-Ургенч. Рубеж XII–XIII вв.


Недалеко от древнего г. Тараз (ныне Южный Казахстан) расположен мавзолей Бабаджи-хатун со следами несохранившегося внешнего шатра (ил. 133) (XI в.?). Редкая форма шатрового покрытия мавзолея вызвана формой барабана,

16 ярко выраженных граней барабана с поребриком в верхней его части послужили для реставраторов основанием для возведения в начале 80-х гг. XX в. шатрового покрытия с 16 гранями. Поблизости расположен еще один мавзолей Айша-биби (XI–XII вв.), который по общему признанию является украшением архитектуры Мавераннахра в пред-монгольское время. Плановая структура отвечает образцовой планировке мавзолея Саманидов – куб с четырьмя осевыми входами. Налицо обычный иранский тип объемно-планировочной структуры. Над обычной полусферой купола реставраторы водрузили красивый и пропорциональный конический шатер. Сравнение, проведенное Хмельницким, с мавзолеем Саманидов оправдано также использованием богатой архитектурной орнаментики368.

Пришло время для окончательных выводов из всего сказанного. Встает вопрос: что мы видим, глядя на башню, увенчанную коническим или призматическим шатром, в архитектуре Великого Хорасана и Ирана? Архитектурный образ шатровой башни не ограничивается тем, что мы видим. Основное, что необходимо для полновесного восприятия образа, лежит за пределами зрения. Назовем те пространственные слои, в которых архитектурный образ той или иной среды приобретал все новые и новые смысловые очертания.

В первую очередь, отметим географический аспект, столь необходимый для восприятия устойчивого, жизнеспособного развития архитектурного образа (sustainable image)369. Мы помним о месте зарождения данного образа, это – Хорасан и это есть первый слой. Если представить себе архитектурную карту Хорасана, то купольные башни и башенные минареты (типа минаретов Буран в Семиречье, в Вабкенте, Калан в Бухаре, в Джаркургане370) являют собой ритмический пространственный образ371. Этот ритм, как мы говорили, знаменует собой пространственно сетку перемещений паломников по святым местам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Эстетика и теория искусства XX века
Эстетика и теория искусства XX века

Данная хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства XX века», в котором философско-искусствоведческая рефлексия об искусстве рассматривается в историко-культурном аспекте. Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый раздел составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел состоит из текстов, свидетельствующих о существовании теоретических концепций искусства, возникших в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны некоторые тексты, представляющие собственно теорию искусства и позволяющие представить, как она развивалась в границах не только философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Александр Сергеевич Мигунов , А. С. Мигунов , Коллектив авторов , Н. А. Хренов , Николай Андреевич Хренов

Искусство и Дизайн / Культурология / Философия / Образование и наука