Читаем Килотонны грусти полностью

О кошках

Вот и прошёл уж у котеек милый праздник,И понеслись опять суровые деньки.Вновь им смотреть, как их ребенок чей-то дразнит,И от людей постарше получать пинки.Опять за лужу на полу — ногой с размаху,И начинают на них яростно кричать.С дивана ночью скинут их, прикрикнув: «На хуй!Вали на кухню, не мешай спокойно спать!».Давайте ж будем мы добрее все к пушистым,Ведь мы же любим их, а кошки любят нас.И пожелание мучителям-фашистам:Чтоб вас всех лев за яйца укусил хоть раз!

"На душе килотонны грусти…"

На душе килотонны грусти,Одолела сердце тоска —Выпей, друг и тебя попустит,Даже если только слегка!Станет сразу немного легче,И начнешь улыбаться ты.Пусть стопарик тихонько шепчет,Только б выйти из пустоты.Из доставшего коматоза,Когда стал белый свет немил.Вкусной водки большая доза,Даст тебе хоть немного сил.Будет личный твой андеграунд,Без каких-то проблем, забот.Больше водки, погромче саунд,И душевный покой придет!

Новогоднее

Безумная радость тебя распирает,Когда своей мощной, могучей стопой,Здоровье твое, что есть сил попирает,Веселый такой, новогодний запой!И как-то плевать, что сегодня уж третье,Салюты, шампанское, радость зиме…Из слов в голове только лишь междометия,Веселая легкость у всех на уме!В снегу и гирляндах нарядные ели,А ты, полупьяный, валяясь в снегу,Планируешь время текущей неделиВ друзей провести собираясь кругу.Должно продолжение быть по идее,Но в черепе, как и положено — хрень.Сознание тает, от пива фигея,Попозже добьем, если будет не лень…))

Пингвинятина

Мне вспоминается печальная картина:Сижу на кухне, и читаю по слогам,На банке надпись я, — «Тушенка из пингвина»,Такой-то ГОСТ и масса нетто: килограмм.Но несмотря на все величие прогресса,Пусть в 21-м веке мне случилось жить,Я не могу вкусить сего деликатеса,Жестянку херову, ну, нечем мне открыть!Ножи все сломаны, как сломаны и вилки,В углу валяется погнутый сильно лом.Эх, жалко нету у меня камнедробилки,Или хоть дрели с победитовым сверлом.Найти б директора завода, пидараса,Сказать: «С фига ли ваши банки, как броня?Я не уверен, что там пингвинячье мясо,Отходы ядерные вроде так хранят!»От этих мыслей я серьезно разозлился,Подбросил банку, сильно пнул ее ногой.Мясной пингвин, разбив стекло, в окошке скрылся,Пускай с ним мучается кто-нибудь другой!И хрен с ним, пусть, не получилось стать гурманом,Прожить легко и без пингвиньего дерьма!Пойду в ларек, нащупав мелочь по карманам,Спасет от голода кошачья шаурма!

Новый Год

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия