Клич войны

‘Полагаю, ты знаешь, что мы с братом не ладим, - начал Конрад, когда его внимание снова переключилось на Чесси. ‘Я знаю, что он расхаживает по городу, изображая из себя аса-истребителя, но это всего лишь фасад, тщательно спроектированный, как одно из тех зданий, которые он любит рисовать. Я знаю настоящего мужчину под ним.’

У Чесси был туз, чтобы играть в эту игру с фон Меербахом, и на вечеринке, подобной этой, где разговоры могли быть прерваны в любой момент,она не могла позволить себе медлить. - Скажите, Герхард сказал вам, почему или, вернее, из-за кого он нарушил данное мне слово?’

Фон Меербах улыбнулся. - Поверь мне, я последний человек на Земле, которому он доверил бы свои сердечные дела.’

‘Тогда я скажу вам. В январе мы с друзьями отдыхали в Санкт-Морице. Герхард приложил особые усилия, чтобы попасть туда и присоединиться к нам на несколько дней. Он собирался сделать мне официальное предложение, я это точно знаю. Но случилось так, что одной моей старой школьной подруге, которая знала, где я остановилась, пришло в голову присоединиться ко мне. Не знаю, известно ли вам об этом, граф фон Меербах, но я провела два года своего образования в Англии. Там я и встретила свою подругу. И вот она приехала из Шотландии, где провела Рождество, в Швейцарию, чтобы повидаться со мной, своей лучшей подругой. Вы, конечно, понимаете, что мы познакомились в 36-м, когда между нашими народами еще существовала дружба.’

‘Конечно, Графиня, - согласился Конрад. - Фюрер до последнего момента перед объявлением войны пытался найти способ жить в мире с Англией и ее империей.’

Дело в том, что эта молодая англичанка приехала в Санкт-Мориц повидаться со мной. Но прежде чем мы успели встретиться, она буквально упала к ногам вашего брата Герхарда и сразу же решила, что хочет его для себя.’

‘Она знала о связи между вами и ним?’

- Она знала, что я влюблена, но клялась мне, что понятия не имела, что он мой мужчина. По глупости, наверное, я ей поверила. Если бы она уважала нашу дружбу, убрала свои когти и вернула его мне, я, возможно, смогла бы простить ее и Герхарда. Но она не отпускала его, и он, казалось, был только рад, что его взяли.’

- Значит, любовницей моего брата была англичанка?’

- Да ... но почему вы говорите ”была"? Откуда вы знаете, что он все еще не влюблен в ту же англичанку?’

У Чесси была подруга, которая вечно ходила в дорогие клиники в своих тщетных попытках похудеть. Ее проблема была очень проста. Она была жадной и слишком много ела. И хотя она могла выдержать почти неделю принудительного голодания, она не успела выйти за ворота клиники, как вернулась к своим старым привычкам. Выражение, появившееся на лице Конрада фон Меербаха, когда он понял, что ему предлагают средство для уничтожения его брата, было очень похоже на выражение лица подруги Чесси, когда сразу после ее последнего лечения она столкнулась с большой тарелкой лапши späztle, густо покрытой сыром.

‘Вы знаете, как зовут англичанку?- спросил он, практически истекая слюной.

- Да, - ответила Чесси. Хозяйка направлялась обратно в их сторону, так что нельзя было терять ни минуты. - Ее зовут Шафран Кортни. Она выросла в Кении, где у ее отца есть большое поместье. Ее мать звали Ева. До Первой мировой войны она была любовницей очень богатого и влиятельного немецкого промышленника. Этот промышленник действительно умер в Африке, в начале войны. Отец Шафран убил его.’

Лицо Конрада побледнело. Его челюсти были сжаты так же крепко, как у бульмастифа, уголки губ побелели от сдерживаемой ярости, а голос был хриплым и хриплым, когда он сказал: - "Если ты лжешь мне или пытаешься подразнить меня ... если ты мстишь моей семье оскорблениями и клеветой..."

Чесси вдруг стало очень страшно. Она не могла понять, почему ее рассказ вызвал у Конрада такую бурную реакцию. - Я обещаю Вам, Граф, что говорю правду, - настаивала она с жалобным отчаянием. - ‘Мне все рассказал один из кузенов Шафран. Он и сам был в нее влюблен. Мы оба чувствовали себя преданными. Он был только счастлив рассказать мне все.’

Конрад посмотрел на нее, наклонив вперед массивную голову и не пытаясь быть хоть сколько-нибудь вежливым, он искал на ее лице признаки обмана. - Он кивнул. - ‘Да, я вам верю. Нет никакого способа, которым вы могли бы узнать эти вещи, если бы вы не узнали их так, как вы описали. Есть ли еще какие-нибудь подробности, которые вы могли бы мне рассказать?’

‘Да.’

‘Но вы не знаете имени немецкого промышленника?’

- Нет, я ...’ и тут все стало ясно. - О ... - сказала она, подумав: - "Почему я не заметила этого раньше? Мальчики фон Меербахов росли без отца. Конечно, это должен быть он!

‘Мы скоро поговорим, - сказал Конрад. ‘Нам нужно многое обсудить. И я верю, что наш разговор может принести обоим обоюдную пользу.’

***