Клич войны

Он обменялся рукопожатиями, на этот раз более крепкими. Сопвит был бледнокожим, рыжеволосым и голубоглазым. Он был высоким и мускулистым, с длинными ногами и бочкообразной грудью, что говорило о хорошей походке, с сердцем и легкими, чтобы поддерживать ее. На вид ему было лет двадцать пять-двадцать пять, достаточно молодой, чтобы пропустить войну, но в расцвете сил для спортсмена. ‘Я вижу, вы из Оксфорда.’

- Да, сэр. Бегал в университетской команде все три года, что я там был.’

‘Что это было за событие?’

‘Я довольно приличный полу-милерист, несколько раз выступал на "три-А", дважды выходил в финал.’

Так что вы достаточно хороши, чтобы выйти в финал любительской ассоциации легкой атлетики, соревнуясь за звание чемпиона Великобритании. Неудивительно, что де Ланси выглядит таким самоуверенным, подумал Леон.

‘А это доктор Хьюго Берчиналл, - гордо сказал де Ланси, когда мужчина в светло-голубом джемпере протянул ему руку. - Берчиналл работает в европейской больнице – его специальностью был спринт в Кембридже.’

- Доброе утро, доктор, - сказал Леон, оценивающе глядя на Берчиналла. Как и подобает специалисту по самому длинному из спринтов, Берчиналл был немного ниже Сопвита, но более мощного телосложения, тяжелее в бедрах и плечах. У него были короткие темные волосы и смуглая кожа, так что он казался более задумчивым, почти угрожающим, чем его более мальчишеский товарищ по команде.

На лице Де Ланси появилась ухмылка, как бы намекающая на то, что, начав знакомство с двумя прославленными спортсменами, он оставил самых лучших напоследок. - Теперь последний член нашей команды. Я признаю, что он не англичанин, но он белый, и очень горд, что было, я думаю, вы согласитесь, существенным элементом нашего Пари. Итак, Кортни, позвольте представить вам джентльмена, который недавно прибыл в Кению в поисках возможностей стать фермером, Мистера – или, лучше сказать, Минхеера – Хенни Ван Дорна. Он, как и ты, старина, немного коренной африканец.’

Ван Доорн не пожал Леону руку. ‘Вы родственник этого ублюдка Шона Кортни?- сказал он со своим гортанным африкаанерским акцентом.

- Дальний родственник, а что?’

- Потому что я потерял большую часть своей семьи в войне с англичанами, вот почему.’

Леон знал, что он имеет в виду англо-бурскую войну, а не недавний конфликт.

‘Мой отец погиб, сражаясь с такими людьми, как генерал Кортни, - продолжал ван Доорн. - Моя мать и младший брат погибли в концлагере Блумфонтейн. Теперь у меня нет семьи. Нет даже дальних родственников.’

‘Мне очень жаль, что ваша семья так страдала, - сказал Леон. - Но я родился в Египте. Мой отец зарабатывал деньги, торгуя вверх и вниз по Нилу, и когда он пошел на войну, это было против Махди в Хартуме. Мы не принимали никакого участия в том, что произошло в Южной Африке.’

‘У тебя здесь большое поместье, да?’

‘Да.’

- У нас была небольшая ферма в Кляйн-плаасе. Это было на Хайвельде, на высоте шестнадцати сотен метров, не намного ниже, чем здесь. Каждый день я ходил в школу пешком, шесть километров туда, шесть километров обратно. Каждый день. Но большую часть времени я не ходил пешком, потому что если я шел, то должен был начать до восхода солнца, а мне не нравилось идти через вельд в темноте, со всеми этими дикими животными, которые только и ждали, чтобы съесть маленького Хенни на завтрак. Поэтому я оставался в постели до самого рассвета. Но теперь у меня есть проблема, потому что если я опоздаю в школу, мой учитель будет бить меня, а когда я вернусь домой, мой отец будет бить меня еще сильнее. Поэтому я должен бежать в школу. Каждый день. Шесть километров туда и шесть километров обратно. На высоте шестнадцати сотен метров. Так что, может быть, этот твой кафир сумеет одолеть этих руинекских англичан. Но поверь мне, Кортни, он не сможет победить меня.’

Леон не мог отрицать, что де Ланси собрал сильное трио, чтобы выиграть для него десять тысяч фунтов. Но где же Маниоро и человек, которого он привел в качестве противника де Ланси?

Леон огляделся, оглядывая толпу в поисках двух высоких, властных Масаев, которых он ожидал увидеть шагающими к нему. Затем он услышал голос, кричащий через поле для игры в поло: "М'Бого! Леон обернулся и увидел Маниоро, появившегося со стороны туземцев. По своему обыкновению, отправляясь в мир белых людей, он приколол к своей красной охристой Шуке полковой значок Африканских Королевских винтовок. Значок был начищен так ярко, словно ротный сержант Маниоро вышел на плац, а под ним красовались многочисленные медали За отвагу, боевые действия против врага и долгую службу. Послание было очень ясным: я служил Британской империи с честью и отличием и заслуживаю уважения.