Коктейль из развесистой клюквы

   – Анюта, ты не найдешь мне телефончик Елены Роговой? – спросила я. – Только не домашний и не служебный, к ним она не подходит. Мне бы сотовый.

   – Легко, – кивнула любезная барышня, черкая карандашом по квадратной бумажке из специальной стопочки. – Вот тебе твоя Елена Рогова-Носорогова. Только звони ей с мобильника, у нее входящие бесплатно. Елена Игоревна дама не бедная, но за копейку удавится.

   – Может, потому и не бедная, – пробормотала я, пряча листочек в карман.

   Следующий вопрос я задала вахтерше. Она да секретарша – вот самые осведомленные дамы в нашей компании, куда до них нам, журналистам!

   – Анна Петровна, не подскажете, у нас в офисе аптечка есть? – показательно хватаясь за голову, спросила я.

   – Аптечки нету, но таблетки от головы всегда есть у выпускающего, йод и бинты у главного инженера, а слабительное у меня, – не поднимая глаз от бесконечного, как «Санта-Барбара», вязания, ответила бабка. – Тебе какое лекарство нужно-то?

   – Снотворное. У вас нету?

   – Ты, никак, собралась поспать на работе? – засмеялась бабка. – Нет, у меня снотворного не имеется, мне оно ни к чему. Я, когда через трое суток на четвертые в ночь дежурю, засыпаю, как убитая, без всяких таблеток. Причем, что интересно, дома меня бессонница мучит, а на посту – никогда! Представь, в отпуск ходила, так за месяц с графика не сбилась: три ночи ворочаюсь, а на четвертую сплю без задних ног!

   – Это интересно, – безразлично согласилась я, отходя в сторону.

   За моей спиной нервно скрипнула дверь.

   – Елена, зайди на минутку! – позвал меня директор.

   Я вошла в начальственный кабинет и выжидательно уставилась на Алексея Ивановича.

   – Выйдешь завтра провести прямой эфир? – спросил шеф, взволнованно ероша плешь.

   – Завтра суббота, – напомнила я.

   – Возьмешь отгул в понедельник, – быстро сказал директор.

   Я задумалась. Прямой эфир вместе с подготовкой к программе займет от силы полтора часа моего времени, а взамен я получу целый день…

   – А по закону работа в выходные дни оплачивается в двойном размере, – сказала я.

   – И сегодня тоже можешь не работать. Ступай домой, считай, что у тебя два отгула, – моментально отозвался шеф.

   – Договорились! – Я повернулась, вышла в приемную и уже оттуда снова заглянула к директору: – А с кем эфир-то?

   – Тебе не все равно? Завтра в семнадцать тридцать, – скупо отмерил информацию шеф.

   Мне, действительно, было все равно. Не прощаясь с коллегами, я по-английски ушла с работы. Во дворе села на лавочку под облетающим кленом и позвонила Ирке. Оказалось, что шустрая подруженька с помощью приятеля-фотографа уже разжилась портретом мускулистой порнозвезды с Вовкиного снимка и вполне готова потратить еще некоторое количество своего драгоценного времени на выяснение личности этой девицы. Ирка только не знала, как лучше действовать: встать с фотографией на груди на людном перекрестке в центре города или прилепить ее на милицейский стенд «Разыскивается», сопроводив нашими телефонами?

   – Лучше всего будет съездить в «Ласточку» и показать фотографию коллегам покойного Алика Дыркина, – рассудила я. – У него с этой барышней что-то было, я сама видела их ночной порой в обнимочку, а бывшие сослуживцы Алика вполне могут знать об их отношениях чуток побольше.

   Затем я обрадовала подругу сообщением о том, что мне обломился неожиданный выходной, и предложила закатиться в турбюро «Ласточка» вместе. Ирка пообещала подъехать за мной минут через двадцать. Я сгоняла в ларек, купила шоколадный батончик и снова уселась на лавочку под кленом. Дерево красиво фонтанировало золотыми и пурпурными листьями, я хрустела шоколадкой с орехами и думала: а не послать ли мне эту детективную историю туда, куда все время посылает меня с моими расследованиями невоспитанный капитан Лазарчук?

   – Поступить так было бы непорядочно по отношению к Вовке Горохову, которого ты сама втравила в историю с трагическим концом! – выслушав мои сомнения, заявила Ирка. – Похоже, что Вовку убили, так? И нельзя исключать вероятность того, что убили его за желание «продолжать в том же духе», возникшее у сыщика с твоей подачи.

   – Это было недоразумение!

   – Так разберись с ним хотя бы сейчас! – с жаром воскликнула Ирка.

   Я с подозрением посмотрела на нее:

   – По-моему, тебе просто скучно.

   Подруга промолчала. Я отвернулась от нее, некоторое время смотрела в окошко движущегося автомобиля, а потом потянулась за мобильником. Ирка косилась на меня с интересом, но продолжала благоразумно помалкивать. Сверяясь с бумажкой, полученной у секретарши Анечки, я набрала номер мобильного телефона Носороговой жены Елены.

   – Алло! – женский голос в трубке был звонок и тверд.

   Не похоже, чтобы мадам была убита двойным горем – смертью любовника и арестом мужа.

   – Здравствуйте! – столь же твердо и деловито сказала я. – Вы Елена Рогова, супруга Никиты Станиславовича?

   – Она самая. А вы кто?

   – Я… скажем так, доверенное лицо Владимира Горохова. Вам знакомо это имя?

   – Тележурналист?