Колесо страха

— Ладно, — согласился он. — У меня тоже кое-какие мыслишки на этот счет имеются. Во-первых, значит, письма-то вам писать никто не запретит. И вот, вы вроде как пишете письмецо и находите предлог, чтоб в деревню пойти. Помните, я вам о забегаловке «Беверли Хаус» говорил? Вот, значит, загляните туда да письмецо-то мне на пол и оброните. Или запрячьте куда. Отдавать его никому не надобно. И не важно, будет с вами кто или нет, — уж вы способ письмецо задевать измыслите. А как уйдете оттуда — Эйб там все обыщет. И я его получу, так-то. Эт’, значит, один вариант. Другой — двое моих парней будут вроде как все время рыбачить у северной части стены, ну, слева от дома которая. Там скала выдается в море, и я не вижу, почему бы вам не забраться туда в одиночку. Полюбоваться волнами, значит. Черт, вы же за стеной, бежать некуда, с чего им вас останавливать? А вы письмецо-то положите в бутылку, станьте там на скале, побросайте в море камешки, а меж тем — и бутылку. Парни мои настороже будут, как вас увидят — так сразу неприметненько ту бутылку и выловят.

— Хорошо. — Я налил ему выпить. — Теперь вам осталось лишь сказать доктору Беннетту, чтобы ждал телеграмму, и, как только он ее получит, вы поведете в имение своих мирмидонов[33].

— Моих кого? — переспросил Макканн.

— Ваших парней с «томми-ганами» и гранатами.

— Ух ты, вот это имечко! — восхитился Макканн. — Парням понравится. Повторите-ка?

Я повторил и добавил:

— И, бога ради, не забудьте поскорее передать мои слова доктору Беннетту.

— Так вы что ж это, док, с ним и не поговорите до отъезда?

— Нет. Ни с ним, ни с мисс Хеленой.

Он задумался.

— Вы к поездке подготовились, док?

Я показал ему свой «кольт» тридцать второго калибра.

Макканн покачал головой.

— Вот эта штука ладная будет, док. — Сунув руку под мышку, он снял кобуру. В ней лежал необычно маленький пистолет с коротким стволом.

— Стреляет пулями тридцать восьмого калибра. От такой пули только броня спасет, так-то. Оставьте второй тут, а этот держите под рукой. Даже ночью. И следите, чтоб его никто не заметил. Кстати, там пара запасных обойм в кармане на кобуре.

— Спасибо, Мак. — Я бросил пистолет на кровать.

— Нет уж. Наденьте прямо сейчас, чтоб пообвыкнуться.

— Ладно.

Я последовал его совету.

Макканн лениво отпил еще виски.

— Конечно, есть способ и попроще, док, — мягко заметил он. — Садитесь вы, значит, за ужин с де Кераделем и его девкой, а потом выхватываете пушку и открываете огонь. А я с парнями вас прикрою.

— Не уверен, что стоит так поступить, Мак. Честно, не уверен.

Вздохнув, он поднялся.

— Любопытный вы, док. Любопытство вас и сгубит. Ладно, поступайте как знаете, чего уж тут. — У двери он оглянулся. — В общем, боссу вы понравитесь. Храбрый вы парень.

Он ушел. А я чувствовал себя так, будто удостоился наивысшей похвалы.

Я написал записку Биллу: мол, если на что-то решился, то стоит действовать незамедлительно, поэтому завтра я отправлюсь к де Кераделям. Я не упомянул о телеграмме мадемуазель Дахут, чтобы Билл подумал, будто я действую по собственной воле. Написал я и о том, что Макканн передаст ему чертовски важное сообщение и что когда он получит от меня телеграмму, то должен строго следовать инструкциям.

Потом я написал письмо Хелене…

На следующее утро я вышел из гостиницы, пока письма еще не доставили. Поехал в Ларчмонт и в полдень уже был в яхт-клубе. Мне сказали, что у причала меня ждет лодка, которая доставит меня на яхту «Бриттис».

В лодке было трое мужчин — то ли баски, то ли бретонцы, я не разобрал. Выглядели они странно — застывшие лица, зрачки расширены, кожа бледная. Один из них посмотрел на меня и монотонно произнес:

— Сир де Карнак?

— Доктор Каранак, — нетерпеливо ответил я и забрался на корму.

— Сир де Карнак. — Мужчина повернулся к своим спутникам. — Поплыли.

Мы двинулись в путь, разгоняя мелких рыбешек, и вскоре я увидел изящную серую яхту.

— «Бриттис»? — спросил я.

Мужчина на веслах кивнул.

Это было великолепное судно ста пятидесяти футов в длину, похожее на шхуну и предназначенное для быстрого перемещения. У лестницы меня уже ждала мадемуазель Дахут. Учитывая подробности нашей предыдущей встречи, сейчас мне предстояла пара неловких мгновений. Я долго думал об этом и решил просто игнорировать смущение и не упоминать о моем уходе из ее квартиры — если она позволит мне. То, как я спустился с ее террасы, не укладывалось в образ романтического героя, и мне все еще было стыдно вспоминать те унижения.

Я надеялся, что ее силы, дьявольские или иные, не позволили ей восстановить картину произошедшего. Поэтому, поднявшись на борт, я с идиотскими нотками веселья в голосе произнес:

— Привет, Дахут. Выглядишь великолепно. — Я решил, что после случившегося могу перейти с ней на «ты».