Комментарии к материалистическому пониманию истории

И последнее. Разорение. При рыночной экономике некоторые предприятия разоряются. Это неизбежно. Это одно из условий эффективного использования производительных сил. Следовательно, будут разоряться и некоторые кооперативы. И в этом случае бывшие кооперативные собственники должны либо отправляться в специальные гетто, чтобы своим присутствием в обществе не смущать социалистической идиллии. Либо же пополнять резервную армию промышленного труда, то есть становится пролетариями.¹²³

Если же будет измышлен хитроумный способ кооптирования разорившихся кооперативных собственников в другие кооперативы, причем на равных основаниях, то мы получаем ситуацию упразднения субъекта экономического интереса. Некоторые кооперативные собственники вместо тяжелого труда будут практиковать роскошный образ жизни в полной уверенности, что в тот момент, когда они прокутят свой кооперативный капитал, они гарантированно получат доступ к новому кооперативному капиталу.

Таким образом, мы видим, что в ныне обозримой исторической перспективе общественная форма собственности, будь она, что государственной, что кооперативной, таковой не является. И что ещё хуже, она в обеих своих формах не только не лучше капиталистической, но и фундаментально проигрывает ей по эффективности. А как мы помним, одним из главных аргументов в пользу перехода к социализму был аргумент о том, что социалистические производственные отношения более эффективны и способствуют невиданному расцвету производительных сил.

4. Несколько слов о коммунизме.

Мы посвятили такое множество страниц ожесточенной критике основоположников, что пришло время их и похвалить, если они, конечно, нуждаются в наших похвалах.

Маркс и Энгельс сформулировали абсолютно истинное положение: подлинный коммунизм возможен лишь на основе уничтожения общественного разделения труда. С этим действительно не поспоришь.

Но, к сожалению, это положение, при всей его абсолютной истинности эвристически и практически бесполезно. С таким же успехом, можно было заявить, что устранение индивидов и историческая эволюция к единому субъекту-человечеству является непременным условием уничтожения антагонистического классового общества. Или можно было бы грезить о преодолении индивидуальной формы потребления. Например, грезить о создании одного, коллективного желудка. Это тоже было бы средством достижения справедливого общества.

«В коммунистическом обществе не существует живописцев, существуют лишь люди, которые занимаются и живописью как одним из видов своей деятельности. Видимо, наравне с охотой, рыболовством и стрижкой овец. Вопрос же, кто будет чистить отхожие места и рубить уголь, не задавался, на него и не отвечали. Когда один чересчур самоуверенный немец попытался поймать Маркса, вслух поинтересовавшись, кто же при коммунизме будет чистить ботинки, тот сердито ответил: «Вот вы и будете». Одна подруга Маркса как-то сказала, что не может представить, что он с удовольствием будет жить в эгалитарном обществе. «Я тоже, – согласился он. – Эти времена придут, но нас тогда уже не будет».¹²⁴

Этот диалог показывает, что Маркс мыслил коммунизм скорее в понятиях руссоистского идеального общества, нежели в понятиях современного индустриального, или постиндустриального общества.

Современное общество – это общество высокоспециализированных профессий. И почти, наверное, технический прогресс будет требовать от будущего общества еще более высокой специализации труда. Просто немыслимо представить, как физик-ядерщик сегодня ставит эксперимент и пишет формулы, завтра отпускает товары в магазине, а после завтра в качестве капитана отправляется в Америку или в космос. Вернувшись же, делает операцию в качестве хирурга или как психотерапевт лечит душевнобольного. Это просто невозможно! А если это и произойдет, то общество, практикующее подобные вещи в качестве всеобщего закона, мгновенно впадет в хаос и деградацию в тысячу раз большие, чем те, в которых обвиняют капитализм.

Глава VI Краткий очерк всемирной истории

Разбор концепции материалистического понимания истории мы хотели бы заключить двумя очерками. Во-первых, весьма разумно обрисовать то, как выглядит всемирная история с позиции реформированного марксизма. Во-вторых, поскольку авторы живут в России, постольку их книга предназначается, прежде всего, русскоязычному читателю, и поскольку события российской истории в XX в. приобрели всемирно-историческое значение, постольку мы считаем возможным, дополнить очерк всемирной истории специальным рассмотрением истории России.