Криминальный диагноз

Следователь взял книгу за корешок, сжав обложку пальцами. Он щелкнул зажигалкой и стал водить язычком пламени по сжатым страницам. Выбившаяся чешуйка ветхой бумаги вспыхнула, сгорев в мгновение ока. Огонь продолжал терзать торец книги, но листы стояли несокрушимой фалангой, не пропуская его внутрь.

Зажигалка нагрелась, и следователь погасил ее.

— Смотрите-ка, — констатировал он, разглядывая томик. — Не загорелся.

— Так и должно быть, — согласился я.

— Но все равно интересно, правда?

— Возможно.

— И что вы на это скажете?

— На что?

— Ну, по итогам проведенного опыта.

— А что я должен сказать?

— Не знаете пока?

— Представьте, нет. И не пока, а вообще. Если только вы не намекаете на опасность возникновения лесных пожаров вследствие автомобильных аварий. Только ведь пожара в моем случае, кажется, не случилось?

— Пожара не случилось. — Следователь убрал свою книгу. — Но машина сгорела. И деньги в чемодане сгорели. Целая куча денег. Пардон, не куча. Деньги были в банковских упаковках. Знаете, плотные такие стопочки бумаги, перетянутые лентой с разноцветными полосками?

— И что дальше?

Этот сыскарь явно ходил вокруг да около какого-то неизвестного мне факта, стараясь заманить меня в свой силок. Я не мог понять, где здесь подвох, и это начинало действовать на нервы.

— А дальше, я надеюсь, вы мне расскажете все сами, Олег Дмитриевич.

— Нечего мне рассказывать, — огрызнулся я.

— Ну-ну. Торопиться не надо. Через два дня вас выпишут, поедете домой. А в Москве мы с вами продолжим этот разговор. В моем кабинете. Настоятельно рекомендую до нашей встречи обдумать то, что я вам сейчас показал…

Не скрою, разговор этот меня расстроил. Но, подумав как следует, я решил, что выводов для себя из трюка с книжкой извлечь не смогу, так что следующий ход оставлю за следователем.

Меня выписали. Я приехал в Москву, где Гришаев передал мне обещанные деньги. Все шло по плану. Так же по плану меня вызвал следователь. Я отправился к нему, уверенный в своей безопасности.

— Я ничего не придумал, — бодро заявил я вместо приветствия.

— Садитесь. — Следователь открыл папку.

— Кроме того, что книгами можно тушить пожар в квартире. У нас дома, знаете, масса книг. Папа в свое время…

— Ситуация изменилась в вашу пользу, — устало произнес следователь, закрывая папку.

— То есть?

— То есть обстоятельства складываются так, что вам не будет предъявлено обвинение в мошенничестве и хищении в особо крупных…

— Вот спасибо.

Я сел, несколько огорошенный подобными «хорошими новостями».

— Вам инкриминируется на сегодняшний день преступная халатность. Статья тянет до десяти, но в вашем случае — максимум пятерка.

— Пятерка? — переспросил я, чувствуя, как вера в завтрашний день исчезает за поворотом.

— Пять лет лишения свободы, — меланхолично пожал плечами следователь. — Но вам и это не выгорит. Не судим, характеристика, тяжелая травма…

Я бросился искать Гришаева. Получить кучку денег за просто так — одно, а мотать срок — совсем другое. Как назло, мой «благодетель» был в командировке. Я нашел Валди-са и сказал, что мне срочно нужно связаться с его отцом и Алексеем Андреевичем. Объяснил зачем. Сказал, что заготовлять дрова в Сибири не готов и скорее расскажу, как было дело.

Валдис струхнул и пообещал все сделать.

На следующий день они приехали ко мне с отцом. Разговор был долгий, а говорил в основном сам Валдис.

— Пойми, старик, — убеждал он меня, — машина уже запущена. С точки зрения УК то, как сложилось сейчас, — лучший вариант. Ты, конечно, можешь, заложить нас. Одному тянуть за всех обидно. Это понятно. И никто тебе ничего не скажет. Твое право. Мы тебе не родственники, не кореша, так что покрывать нас ты не обязан. Но послушай, что я тебе скажу. Если ты расскажешь, как все было, то ничего не выиграешь. Авария уже случилась, и этого не вернуть. Так что загремим все четверо. Только загремим погромче: групповое преступление наказывается строже. Но ты все равно получишь больше всех. Не обижайся, Олег, но ты ведь был за рулем. Так что сядем все. Но что ты выиграешь? Лично ты?

Ответить мне было нечего. Я сомневался, что все обстоит именно так, как описывал Валдис, но доля правды в его прогнозе, конечно, была. Выйти сухим из воды мне теперь, скорее всего, не светило. Так что стоило выслушать визитеров до конца.

Суть их предложения не изменилась. Эти ребята по-прежнему предлагали мне взять все грехи на себя. Взамен они были готовы заплатить еще сто тысяч и найти хорошего адвоката. Поскольку злой умысел в моих действиях найти было мудрено, то максимум, что мне грозило, — условный срок. В общем, сущие пустяки за подобные бабки.

Взвесив все «за» и «против», я согласился и на эту сделку. А что мне оставалось? Я уже представлял себе, с какой миной следователь выслушает мою новую версию событий. Вряд ли он поверит мне на слово, а против меня на весах будут справка от психиатра и наверняка пуленепробиваемое алиби, приготовленное на этот случай Гришаевым.