Кто играет в кости со Вселенной?

А теперь представим ту же ситуацию на русской почве. Прораб Викентий велит рабочему Ерофею копать траншею от забора. До обеда Ерофей работает. Но с прохладцей. Получив же после обеда указание закапывать дообеденный труд, Ерофей встает на дыбы, вступает с Викентием в полемику: «А зачем тогда я отрывал ее?» И не удовлетворившись ответом, возмущается, брызжет слюной и нехотя берет лопату. Закапывает канаву он еще медленнее, чем отрывал, да еще и сопровождая рефреном «гребаное начальство». Такова наша национальная специфика.

Можно добавить и пару замечаний про стиль Викентия. С учетом знаний о русской душе. Слюна Ерофея бы брызгала мягче, если с утра Викентий не односложно приказал, а попросил бы (пусть и твердо) Ерофея выполнить конкретную задачу – рыть от забора не до обеда, а до куста черемухи: «Такой норматив на полсмены». Во-вторых, объяснил бы важность этой траншеи для судеб российской интеллигенции. В-третьих, перед обедом похвалил Ерофея за выполненную работу. В-четвертых, извинился перед Ерофеем после обеда и объяснил, что теперь важно закопать канаву, – дабы исключить трагедию русского либерализма. Тогда напряжение спало.

Японцу в голову не придет интересоваться причиной таких «странных» указаний – начальству виднее, на то оно и начальство. Наш же человек имеет «свое мнение» по любому вопросу. Викентий это знает, поэтому потратит время сначала на доказательство своего верховного статуса, а потом на контроль за исполнением – иначе Ерофей не зароет канаву. Из протеста. Или из своего разумения оптимальности решения задач. Все в работе, все при деле, а «на круг», производительность труда в нашей стране ниже, чем в Японии в три-четыре раза.

Можно продолжить зарисовку. Викентий не успел проконтролировать работу, а Ерофей решил, что завтра гребаное начальство опять потребует отрывать, поэтому он не закопал, а лишь прикрыл траншею ветками и листвой. Прошел месяц. Саботаж выяснился, когда Викентий вышел прогуляться, ступил на листву и провалился в яму, считая, что ее нет. Вызывает злой прораб рабочего.

– Я тебе что велел? Закопать. А ты что сделал?

– Да, я считал, что вот так будет лучше. (Дальше идет долгое объяснение причин и следствий.)

– Так какого черта ты молчал, когда начинал работу?! И не сообщил, что игнорировал приказ ни во время работы, ни после?!

– Так вас не переубедить.

– Так ты будешь исполнять только тогда, когда согласишься со мной, что делать, как делать, и вообще, делать или нет? Отморозки, блин! – и дал кулаком в ухо рабочему.

– Вот теперь, Викентич, понял. Наконец, дали ясное указание, – ответил Ерофей, держась за опухшее ухо. – А то «копай-зарывай» – ничего не понятно…

Вот такая притча об исполнительской дисциплине. Зато русские впереди в науке и творчестве.

Читатель помнит из предыдущей части книги, что миссия типографии – выпускать высокотехнологичную продукцию стабильно качества на уровне европейских стандартов. Как хотелось, чтобы трудящиеся прониклись и следовали курсу. Система Линкольна и подкупила обещанием привить «нашему» человеку навык слушаться начальника.

Основа – ежеквартальная аттестация всех работников сверху донизу. Результаты оценки влияют на заработок. А дальше – нюансы, которые должны сделать свое позитивное дело. Аттестуют – это важно! – вышестоящие начальники. Заработок рассчитывается по утвержденной тарифной сетке (каждой должности из штатного расписания – своя ставка). Тариф умножается на количество отработанных часов. И плюс надбавка. В этой надбавке зарыты те самые важные нюансы. Она, во-первых, зависит от выработки выше (или ниже) норматива, во-вторых, балла по аттестационному листу, в-третьих, прибыли всего предприятия. Тарифы индексируются ежегодно на процент инфляции.

Важный постулат системы – приоритет почасовой оплаты труда над сдельной. Мой опыт согласуется с ним, хотя коллеги-директора в большей части придерживаются обратного мнения. Плюс сдельной оплаты – экономическая мотивация: работник сам себя подгоняет, чтобы больше заработать. Но в этом же и минус – работник считает, что объем выполненной работы – это его личное дело.

– Можешь быстрее? – подгоняет мастер.

– Не могу, голова болит, – огрызается рабочий.

– Но ты мало сделал! Если болен – иди и бери больничный.

– Если я мало сделаю, то и мало получу, – срывается исполнитель, – какое ваше собачье дело до моего заработка?!

– Но твоя выработка завязана на труд других людей. Ты не один в технологической цепочке, – оппонирует мастер, на которого давит план и вышестоящее начальство, – да и вообще финансы предприятия…

– Плевать я хотел на финансы предприятия.

При почасовом тарифе и жестких нормативах выработки такой проблемы нет. Правда, разработать адекватные нормативы сложно, особенно для управленческого труда. Но опять – выбираем меньшее из зол.