Кто играет в кости со Вселенной?

Второе. Новичок на руководящем поприще страдает «персоналозависимостью»: страх, что «они могут обидеться-уволиться, кто ж работать будет?». Вспоминаю, как держал на работе первого резчика Сашка, алкоголика. Не мог расстаться больше года из-за фобии «а где я возьму другого?». Персоналозависимостью я перестал страдать много лет спустя. Смешно, но именно в «девяностые» годы удерживать персонал было проще некуда – всего лишь вовремя плати и не обманывай. А размер зарплаты не имел большого значения. Тогда у работников поджилки тряслись – «ой, не заплатят, кинут».

Не скромничай – поговори с рабочими – даже если они и укусят. Им станет весело, исчезнет страх, а страх у сотрудников ломает бизнес.

Дуальность мира (Рассказ из серии «Директорские будни»)

Каждый из нас носит в себе и ад, и небо.

Оскар Уайльд

Фома работал в брошюровочном цеху подсобником. Тихий такой, незлобивый. Звезд с неба не хватал, косяки случались, но видно, что старался. Женщины-переплетчицы подтрунивали, а когда нужна была помощь, нараспев голосили: «Фома-а-а, подвези-и пале-ету». Мастера к нему относились скептически – перебрасывали с одной рабочей точки на другую, премии выписывали редко, к машинам не допускали – только таскать палеты.

В день зарплаты, получив наличные на руки, Фома всегда бубнил, что вот, мол, он – коренной ленинградец, а платят ему меньше, чем иногородним.

– С гастарбайтерами, что ли, сравниваешь? От кого знаешь, что они больше получают? Это коммерческая тайна, – дразню я его.

– Говорят.

– Может, врут?

– А народ врать не будет.

– Так они по семьдесят часов в неделю работают. Ты столько можешь?

– Да я так. Да я просто. Меня устраивает, – забирает свои деньги, кладет в кошелек и выходит из кассы.

Как-то к нему в гости приехал родственник из Бугульмы, попросил показать город. Фома задумался, а что показывать-то? Зимний дворец, Петропавловскую крепость? Надо еще что-то рассказать. Когда-то что-то знал, но сколько лет прошло. И решил «вынести» с предприятия путеводитель по Санкт-Петербургу, который печатала типография. Так, чтобы вспомнить даты и события. Охранник, обычно скучающий, решил именно сумку Фомы проверить на проходной. Составили акт, изъяли украденную печатную продукцию. Пошел Фома домой в состоянии мелкой тряски. Уже не до экскурсии. Почему такие «герои», как он, всегда попадаются?

Прихожу я на следующий день: у меня на столе служебная записка с подколотым актом – мол, выловили воровство на предприятии, виновник пойман с поличным. Что делать? Жалко охламона – спустить на тормозах? Но нельзя не устроить показательную порку! Чтобы другим неповадно было. Да и охранники поработали – надо показать, что их труд не напрасен.

В тот день текучка навалилась на меня с утра – руки до Фомы не дошли. Потом другие важные заботы отвлекли. Служебная записка затерлась в ворохе бумаг на столе.

Сталкиваюсь с «героем» в коридоре случайно только через неделю. Он добродушно здоровается. Спину прямо держит, как будто и не виноват ни в чем. «О! Давай-ка я экспромтом быстренько выполню карающую функцию руководства, – решаю я, – и забуду эту историю».

– Иди-ка сюда, Фома! Ты чего это книги с типографии выносишь?! – жесткий взгляд, металл в голосе.

– Ой, я уж подумал, что простили, – хихикает он и отводит взгляд. – Да вот родственник тут дык пык… Хотел по городу экскурсию провести. С умом. Вот говорил себе – не надо добро людям делать. Эх, ту чертову книжку взял. И попался. Так я же из брака взял.

– Ты дурочку не включай.

– Какую дурочку?

– Ой, а ты действительно ленинградец? Что-то непохоже. Райкина не помнишь? Аркадия. И про город без путеводителя рассказать гостю не можешь. Что-то подозрительно… – продолжаю я свой экспромт-троллинг.

– Помню.

– Вот и чудно. Иди пиши.

– Так я уже написал.

– Что написал?

– Объяснительную.

– Так тебе не объяснительную надо писать, а заявление.

– Как-к-кое заявление? – губы Фомы набухают, глаза выкатываются как у спаниеля.

– «По собственному», не увольнять же тебя «по статье»! – все еще удерживаю металл в голосе, но смешинка подступает к горлу неумолимо.

– Как же так! Да где я сейчас работу найду?! Я ж столько лет… Веро-ой и правдо-ой.

– Ты помнишь, как в советское время таких, как ты, называли?

– Как?

– Несуны!

– Да, помню. Но, я дык больше не буду-у-у… – смотрит на меня побитым воробышком и спину сгибает как перед ударом ремнем.

– Ты же понимаешь, что, если тебя не уволить, – другие решат, что можно! И не надо своей позой пощады просить. Ладно, – у меня возникла идея, – раз ты «несун» – поступим по-советски: ищи, кто тебя возьмет на поруки.

– О! – Фома распрямляется и вырастает на пять сантиметров. – Хорошо!

– Помнишь, что такое взять на поруки? Если в следующий раз ты совершишь любой проступок – за тебя ответит тот, кто взял ответственность. Понял?