Лирика. Автобиографическая проза

Чем ближе мой последний, смертный час,
Несчастий человеческих граница,
Тем легче, тем быстрее время мчится, —
Зачем же луч надежды не погас!

Внушаю мыслям: — Времени у нас

Не хватит о любви наговориться:
Земная тяжесть в землю возвратится,
И мы покой узнаем в первый раз.

В небытие, как плоть, надежда канет,

И ненависть и страх, и смех и слезы
Одновременно свой окончат век,

И нам при этом очевидно станет,

Как часто вводят в заблужденье грезы,
Как может в призрак верить человек.

XXXIII

Уже заря румянила восток,
А свет звезды, что немила Юноне,[19]
Еще сиял на бледном небосклоне
Над полюсом, прекрасен и далек;

Уже старушка вздула огонек

И села прясть, согрев над ним ладони,
И, помня о неписаном законе,
Любовники прощались — вышел срок,

Когда моя надежда, увядая,

Не прежнею пришла ко мне дорогой,
Размытой болью и закрытой сном,

И как бы молвила, едва живая:

«Не падай духом, не смотри с тревогой.
Твой взор еще увидит жизнь в моем».

XXXIV

Коль скоро, Аполлон, прекрасный пыл[20]
Досель в тебе не знает оскуденья
И золотые кудри от забвенья
Поныне ты любовно сохранил, —

От стужи, от других враждебных сил,

Что твоего трепещут появленья,
Защитой будь священного растенья,
Где цепкий клей, как видишь, не застыл.

Любовной грезой вдохновясь, как в пору,

Когда ты жил среди простого люда,[21]
Прогнав туман, яви погожий день,

И чудо нашему предстанет взору:

Она сидит на травке — наше чудо,
Сама сплетая над собою сень.[22]

XXXV

Задумчивый, медлительный, шагаю
Пустынными полями одиноко;
В песок внимательно вперяя око,
След человека встретить избегаю.

Другой защиты от людей не знаю:

Их любопытство праздное жестоко,
Я ж, холоден к житейскому до срока,
Всем выдаю, как изнутри пылаю.

И ныне знают горы и долины,

Леса и воды, как сгорает странно
Вся жизнь моя, что недоступна взорам.

И пусть пути все дики, все пустынны,

Не скрыться мне: Амур здесь постоянно,
И нет исхода нашим разговорам.

XXXVI

Поверить бы, что смерть меня спасет
От злой любви, и не давать поруки,
Что на себя не наложу я руки
И не сложу любовных мыслей гнет!

Но знаю — это был бы переход

От слез к слезам, от муки к новой муке,
И, с жизнью приготовившись к разлуке,
Я — ни назад ни шагу, ни вперед.

Для роковой стрелы пора приспела,

И я ее за счастие почту,
Не сомневаясь в точности прицела.

О чем еще Любовь просить и ту,

Что для меня белил не пожалела?
И как пробить мольбами глухоту?

XXXVIII